Постепенно обрывки вчерашнего вечера начали всплывать в ее памяти: ночные дороги, администрация, луна, это неподдававшееся речи слово «Мальтизерс», странные голосовые Еве, утреннее прослушивание которых вызвало у Ханны массу эмоций – от смущения до смеха, от веселья до стыда… его руки, ее шея…

– Во сколько мы вчера вернулись? – надевая шорты, спросила она.

– Я думаю, где-то около четырех.

– И мы сразу легли спать?

– Какой там! Попробуй тебя уложи. – припомнил ей Тим. – Мы до пяти смотрели мультики, потом выходили покурить, а потом ты лежала на ковре на балконе и пинала табуретку. Да уж, Ханна… – с ноткой отнюдь не обидного осуждения добавил он, и глаза ее мгновенно превратились в два огромных шара.

Велосипед ее безмятежно стоял в коридоре, как ни в чем не бывало. Ей вдруг припомнилось, как она пыталась впихнуть его в лифт, который отчаянно сопротивлялся всем ее попыткам. «Главное, что он на месте» – промелькнуло в ее голове.

– Здорово вчера, однако ж, было! – толкнула Ханна его в плечо, стоя на балконе. Они докуривали свои утренние сигареты, вспоминая события ночи и удивляясь самим себе.

– Если захочешь – повторим.

– Да хоть каждый день, спрашиваешь еще! – воодушевленная и впечатленная этими новыми яркими событиями лета, Ханна и вправду готова была так проводить все время. Бесстрашно, беззаботно, бездумно… К чертям предрассудки.

– Куда уж вам, отдохните хоть немного от меня. – парень смахнул пепел и потушил окурок.

– А я не устала от тебя, Тим. Мы же действительно классно потусили вчера. Вернее, сегодня.

– Ну, что правда – то правда. Но исполняла ты, конечно, знатно. – он приобнял ее за талию и слегка коснулся губами шеи. – Мне пора ехать. Чем сегодня займетесь, мисс?

– Съезжу к родителям, поболтаю с мамой, отойду.

– Ну хорошо, тогда будь на связи.

– Конечно.

Дни летних каникул, казалось, тянулись бесконечно и не должны вообще никогда заканчиваться. Где-то глубоко внутри Ханна понимала, что где-то существует тот самый август, который мало-помалу начнет уносить с собой жаркий пыл неугомонного июля, его белые ночи и туманные утра. Постепенно, сначала спокойно, а затем – уже настойчиво будет намекать на то, что пора бы задуматься и о будущем. Но думать о нем совсем не хотелось: было что-то слишком чарующее и притягательное в этой новой ее жизни одного мгновения, а потому Ханне так не хотелось ее терять.

Сегодняшний день для нее, может быть, стал попыткой остепениться и приоткрыть завесу ближайшего месяца как минимум, а потому после такой очередной бурной ночки Ханна, как бы ей того не хотелось, решила взять маленький тайм-аут о полуночных брождений по улицам и провести тихий уютный вечер с родителями в их летнем домике. Что ж, придется наконец пересилить себя и уже поговорить о важном.

На улице вторую неделю подряд, не стихая, стоял адский зной. Асфальт плавился на солнце, отчего кеды предательски прилипали подошвой к земле. Мама уже ждала Ханну на парковке, когда она вышла из подъезда. В лифте она разглядывала упавшие под глаза темные пятна – еще бы, ведь эта девушка не спит уже какую ночь! Как же могла она спать, когда летние ночи, такие длинные и светлые, так сладко пахнут юностью, скрывавшейся под лунным светом. Она провела пальцем под глазами, надеясь, что круги – это осыпавшаяся с ресниц тушь, и с досадой вздохнула, когда поняла, что это, к сожалению, действительно горький поцелуй недосыпа.

Прохлада машинного кондиционера приятно окатила лицо свежим воздухом.

– Как дела у тебя? – заговорила с ней мама.

– Всё хорошо, все как раньше. Катаемся с Евой, гуляем в парке.