– Позвольте полюбопытствовать, а где произошло это происшествие с Вашим сыном? – уточнил Андрей Александрович, аккуратно садясь на стул возле директорского стола.

– В Парке Победы. – удивлённо ответил Вяткин. – А какое это имеет значение?

– Самое непосредственное, Виктор Арсентьевич, самое непосредственное. Открою Вам небольшую тайну. – лицо Волошина приняло заговорщический вид. – Товарищ Новосельцев немного лукавит. Он боится.

– Кого? – удивился Виктор и тоже присел на кожаное кресло.

– Манхэттеновских. – ответил главный технолог, сделав многозначительную паузу.

– Какие ещё манхэттеновские?! Манхэттен – это же в США, то ли штат, то ли город какой-то.

– Остров. – поправил коллегу Волошин.

– Ну да, остров. – нехотя согласился Виктор Арсентьевич. – А при чем тут американский остров и наш город?

– Не знаю. Не вдавался в подробности. Знаю только одно, с ними в городе никто не хочет связываться.

– Даже милиция?

– Даже они, – подтвердил главный технолог, теребя ручку дипломата, который находился у него на коленях.

От услышанной новости Виктор Арсентьевич Вяткин встал на ноги и принялся расхаживать по кабинету.

– Это что же получается: в городе орудуют какие-то манхэттеновские и никто не может найти на них управу? Мафия что ли какая-то?  Спрут какой-то.

– Вроде того. Они называют себя конторой. У них есть своя территория, которую они контролируют. К ней, кстати, и относится Парк Победы. Они не любят чужаков на своей территории.

– Это безобразие какое-то! Я буду жаловаться в ЦК партии! – директор погрозил пальцем куда-то в потолок.

После чего он выпил стакан воды и немного успокоился.

– Андрей Александрович, а Вы откуда всё это знаете?

– Так весь город об этом знает. Видимо здесь советская власть не имеет должной силы.

– Вот до чего перестройка довела! – заявил Вяткин.

– Ну при чем тут перестройка? Они тут давно уже орудуют. Сначала хулиганили, массовые драки устраивали, а сейчас поговаривают, что и рэкетом начали заниматься. Даже секретарь горкома теперь только в сопровождении милиции ходит.

– М-да. – произнёс Вяткин, присев на кресло. – Не этого я здесь ожидал.

15 мая 1988 года.

В весеннем парке дышалось легко. Чувствовался влажный запах свежей травы, вперемешку с едва уловимым ароматом цветущих яблонь. Яркие лучи майского солнца пробивались сквозь листву деревьев, ослепляя глаза. По аллее, держась за руки, прогуливалась молодая пара.

У киоска с надписью: «Мороженое» Дмитрий молниеносно предложил:

– Может возьмём по стаканчику?

– Давай! –нежно улыбнулась Яна.

Он в который раз тонул в ее глазах, и никак не мог оторвать взгляд от милого лица. Её шелковое белое платье в горошек колыхал лёгкий ветерок, обнажая красивые длинные ноги.

– Ты самая лучшая девушка на свете!

– Спасибо! Приятно! – от смущения девушка опустила вниз глаза.

"Как же я её хочу!", – смелая мысль вертелась в голове парня.

Вдалеке из репродуктора доносилась песня Пугачёвой "Арлекино". Булавин наклонился к окошку киоска:

– Девушка, дайте, пожалуйста, мороженое в вафельном стаканчике. Два стаканчика.

Мимо них пробежала маленькая девочка с синим надувным шариком в руках.

– Лизонька, постой! – вдогонку кричала ей мать, Елена Вишневецкая.

Внезапно споткнувшись о выбоину в асфальте, девочка упала и расплакалась.

– Ма-ма!

– Ох, растяпа! – послышался голос матери.

Она подбежала к девочке, присела и стала рассматривать её ссадину на ноге.

– Больно?

– Дааа! – вытирая слёзы маленькими ладошками рыдала Лиза.

– Ну не плачь, солнышко! До свадьбы заживёт! – нежным голосом успокаивала мать.

– Мамочка, а когда у меня будет свадьба? – жалобно спросила Елизавета.