– Сколько платил вам отец? – спросила вдруг Шура, поставив ногу на край кресла, желая натянуть чулок на свое бедро еще выше. Затем, вытянув ногу вперед и осмотрев ее, она удовлетворенно запахнула ее полами домашнего халата.

– Это что, допрос? – холодно задала вопрос Луиза.

– Девочки! – Жанна строго взглянула на сестер. – Луиза ухаживала за больным отцом. Больным, понимаете?

– Спасибо за добрые слова, – горничная, казалось, взяла себя в руки.

– Итак, вы хотите знать все? Что же, я расскажу вам.

– Что же, мы готовы вас выслушать, – закурив сигарету, ответила за всех Диана. – Когда вы появились в доме?

– Примерно с месяц назад позвонила мне Жанна. Она меня нашла через наших общих знакомых. У меня хорошая репутация. На тот момент я работала в двух коттеджах, и совершенно не было времени на третий. Но ваша сестра предложила мне очень хорошее жалованье… – Сестры переглянулись, но Жанна хранила абсолютное спокойствие.

– Ваш отец был болен онкологией. Плюс больные ноги. В общем, он мало что мог делать самостоятельно. Я была удивлена тем, как он в таком состоянии жил во всем доме один, готовил себе еду и все такое… – Сестры снова переглянулись. Луиза продолжила:

– Я закатила генеральную уборку. Все перестирала, перегладила, вымыла все полы и протерла стены от пыли. Купила специальные лампы, которые убивают микробы, и расставила их у вас в доме. Павел Игоревич был несказанно рад. Из затворника он начал на моих глазах превращаться в удивительного собеседника. Помню его первую фразу, как приглашение к беседе: «А вы трудоголик! Напоминаете мне меня в молодости!» Так мы и разговорились. А через неделю из него пошли такие откровения, что я даже смутилась, сказав ему, что, может, не стоит мне об этом рассказывать. Но он был неумолим. Вечерами мы вместе ужинали. Он рассказывал о своей жизни, работе, о супруге и вас, дочерях. Поэтому… я непроизвольно стала в курсе ваших взаимоотношений с отцом. Если сказать вежливо – вы его все забыли. Это подтачивало его, поэтому он заболел и слег.

– Это вы так решили? – прервала ее монолог Кристина.

– Нет! Это Павел Игоревич так решил! – тихо и спокойно сказала Луиза.

– Но это меня не касается. Я не виновата в том, что он излил мне свою душу.

– Скажите нам, милая, Павел Игоревич не обсуждал с вами, случайно, что собирается написать нам, забывшим его дочерям, завещание? – Ольга вонзилась глазами в Луизу и смотрела на нее ненавидящим взглядом.

– Да, он упомянул как-то об этом, – спокойно ответила Луиза, а сестры напряглись в который раз, удивляясь осведомленности какой-то горничной об их семейных делах. – Он сказал, что вообще не хочет оставлять вам наследство. Вы его не заслужили…

– Странно, что он не вписал вас в это завещание! – съязвили сестры.

Луиза сделала каменное лицо.

Часы пробили четыре часа дня. К дому подъехал автомобиль. Капитан Косинский в сопровождении еще одного человека вошел в дом.

– Здравствуйте. Перейдем к делу. – Косинский посмотрел на своего попутчика. – Прошу любить и жаловать. Юрист вашего отца Иннокентий Каганов.

– У нас есть для вас новость, – кашлянул юрист. На вид ему было лет шестьдесят, поджарый и стройный, с седыми волосами. Мужчина уверенно держался для своих лет. Он покопался в портфеле и вынул оттуда какие-то бумаги.

– Месяц назад ваш отец попросил меня составить завещание, – юрист кашлянул и дотронулся пальцами до кончика носа.

– Мы в курсе, я уже прочла его сестрам сегодня утром, – стряхнув пепел с сигареты, ответила Жанна. Она подумала, что это какая-то формальность.

– Да… но… есть одно обстоятельство, – наконец выдавил из себя визитер. – Разрешите зачитать?