Глава 6.

Игристое вино.

Иногда ей нравилось представлять себя где-нибудь очень далеко – хоть на самой луне, лишь бы там никогда не наступало отрезвляющего «завтра». Например, остановилось время, которое заставляло двигаться вперед, как хомячка в колесике – крутиться-крутиться… Такое место, где можно бесконечно сидеть на подоконнике и ничего не делать, и ничего не бояться. Где колесо не продолжало бы крутиться, если хомячок упал в изнеможении, где не нужно умирать, чтобы отдохнуть, и можно плакать, никого не стыдясь. Или еще лучше, – где повода плакать просто нет.

Лежа на неудобной койке, мы как две подружки планировали фееричное продолжение дня и его логическое завершение. Вечерело. Мия, занятая воспитанием своих детей в отряде, носилась по территории лагеря. Есть что-то приятное в том, чтобы сидеть на скамейке и наблюдать за этим хаосом, происходящим вокруг.

Постепенно начинает холодать… Духота мешает нормально существовать, отсюда прохлада воспринимается как глоток свежего воздуха, новая жизнь, зарождающаяся каждый вечер и спасающая нас от неимоверной смерти.

Пока весь лагерь был занят своими делами, мы с Владимиром сидели на излюбленной скамейке и обсуждали, местами ненавистный, коллектив.

«В последнее время, мы часто общаемся» – мысль, пришедшая мне в голову показалась странной, но приятной. Я рада этому общению. Куда-то испарившаяся злость больше не тревожила мое сознание. При разговоре с ним я чувствовала некую легкость и интерес. – «Может это потому что он без очков?!» – мои размышления меня развеселили. Подавить смешок оказалось немного сложнее, чем я рассчитывала.

Позднее, мы вспомнили, что у нас в холодильнике лежит шампанское. Договорившись о месте встречи и предупредив Мию и ди-джея, уверенной походкой, мы направились за игристым напитком, ждавшим нас столь долгое время.

О месте нашего отдыха можно слагать легенды. Все важные дела и выяснения отношений, как правило между детьми, происходили в детских беседках. А о том, сколько алкоголя было выпито в них по ночам, пожалуй, даже говорить не стоит. Мы сидели в беседке втроем. Не хватало только Мии, которая все так же продолжала воевать со своим отрядом. Немного поговорив, мы все-таки решили открыть одну бутылку.

Это оказалось сложнее, чем можно подумать на первый взгляд. Повар, которому мы доверили охладить шампанское, положил его в морозилку. Процесс затянулся минут на 10.

– Может мы просто отколем горлышко? – насмешливо бросила я, язвительный комментарий.

– Да, и потом мы будем пить шампанское со стеклом. Не забывай, что я все-таки ОБЖшник!

– Ну тогда нагрей горлышко, пробка сама вылетит. – хоть один дельный совет, который я могла дать, но и он не помог. После очередных попыток, было принято решение просто попробовать открыть новую бутылку. Здесь все оказалось проще и в итоге, под гнетом приложенных усилий, бутылка с игристым вином поддалась настойчивым работникам, пытающимся просто расслабиться.

Из-за обильного охлаждения, содержимое бутылки превратилось киселеобразную массу, но никого это не остановило. Немного удивившись, я пригубила из изысканного пластикового стакана, так любезно предоставленного физруком.

Мия по-прежнему отсутствовала. За разговором, незаметно ушла одна, затем вторая бутылка. Ди-джей воодушевленно рассказывал о своей школьной жизни. Если честно интереса этот разговор мне не доставлял: «Сейчас бы о школе поговорить…» – подумала я, но продолжала слушать.

В руках завибрировал телефон, пришло смс. Я не ждала ни от кого сообщений. Максу сказала, что уже ушла спать. Спросите у меня почему я не сказала, ему как планирую провести вечер на самом деле? Я не дам вам на это ответа. Я многое перестала ему рассказывать уже давно. И не потому что мне есть, что от него скрывать, нет, все иначе… Зачастую я просто не хочу, не хочу очередного выноса мозга, не хочу постоянных звонков, проверок… Для меня самой не понятно в какой момент мне перестал нравится этот контроль, быть может это вовсе не мое подчиняться кому-то и отчитываться. В голове одна каша, которую разобрать я, увы, не в силах. Вернувшись в реальность, я посмотрела в телефон. Это была Мия. Какое-то чувство облегчения появилось внутри.