– Что же делать? – остановившись у двери и достав карточку-ключ, прикрыла глаза. – И почему здесь так душно?

Странную горячность воздуха я ещё выйдя из лифта сразу заметила, складывалось ощущение, что кондиционеры вышли из строя…

– Ой, – не успела я додумать мысль о прохладном воздухе, как меня обдало мощным порывом из явно теперь работающих кондеев.

От резкого температурного контраста у меня на мгновение потемнело в глазах, заставляя дёрнуть за ручку и как можно быстрее укрыться в комнате. Как в тумане я вошла в абсолютный мрак нашего с Ромой номера, на автомате закрыв дверь и прислонившись к ней спиной.

– Как быстро стемнело, однако, – поражённо произнесла, когда приступ дурноты окончательно прошёл.

После освещённого коридора я не видела вообще ничего. И зачем Рома выключил все источники света? Мог бы хоть что-то оставить, раз дожидаться меня не стал! Да тот же самый телевизор, будь он не ладен!

Разозлившись, начала хлопать ладонью по стене, пытаясь попасть по выключателю и зажечь люстру. Вот только ладони зря отбила – найти его, а точнее – попасть по нему, у меня не получилось.

– Да и фиг с ним! – выругалась, бросив это гиблое занятие.

Тем более, что глаза более-менее привыкли к темноте, и я даже смогла разглядеть очертания кровати.

– Ну, с богом! – с усмешкой выдохнула, скидывая с себя платье и уверено направившись к мужу.

Берегись, Рома! Разозлённая поиском выключателя женщина идёт давать шанс нашему браку!

3. 2

Темнота в комнате напрягала. Света, который поступал с улицы через небольшой промежуток на стыке между занавесками, явно не хватало, чтобы разглядеть что-то более, чем место на кровати, где лежал мой дражайший супруг.

Странно, но я не помнила, чтобы на окнах висело что-либо плотнее светло-бежевой тюли, но значение этому решила не придавать. Как и не обратила внимания на помеху на моём пути к кровати в виде декоративного столбика на её углу, в который от души впечаталась, скинув туфли и пытаясь залезть на саму постель. Вот их точно не было… или были?

– Без комментариев! – прикрикнула на Рому, услышав, как он зло засопел, явно порываясь высказаться по поводу моей неуклюжести. Или шумному возвращению в номер… В любом случае, я пришла не ругаться. – Послушай, Ром. Надо поговорить.

Всё же выполнив невыполнимую миссию и оказавшись на кровати, похлопала руками по одеялу, нащупав Ромкины ноги и, недолго думая, села на него сверху, положив ладони ему на живот, отстранённо удивившись, что он не натянул на себя одеяло до самого носа, как делал это обычно, а прикрылся лишь по пояс.

– У нас сегодня всё пошло не так, – решив не зацикливаться на лишних сейчас моментах, добавила голосу мягких интонаций. – Давай попробуем ещё раз? Ты погорячился, я погорячилась…

Проведя ладонями по животу мужа, я оборвала себя на полуслове.

Кубики.

Не могу назвать Рому толстым, или полненьким… он скорее поджарый, немного худощавый даже, а сейчас… Сейчас я молча изучала непонятно откуда взявшиеся кубики пресса на животе супруга и с каждой секундой во мне набирало обороты нехорошее предчувствие.

Шумно сглотнув, прошлась руками выше, дойдя до лица лежавшего подо мной мужчины, и нагло его ощупала.

– Рома? – жалко уточнила, на всякий случай, прекрасно понимая, что это не он.

У Ромы никогда не было щетины. Помню, как-то он пытался отрастить бороду, но те три с половиной волосинки, что появились у него на подбородке, не тянули на этот гордый статус.

Сейчас же я продолжала водить пальцами по щекам с хорошей двух- (а может и трёх-, не так сильно я в этом разбираюсь!) дневной щетины. Колючей, явно не Ромкиной, щетины.