— Мадам? — тихо прошептала девушка, и я заметила, что руки у бедняжки дрожат от веса книги. Ох, изверги! Нет чтоб парня крепкого за талмудами посылать!

Взяла тяжёлую книгу с подушки и, машинально огладив корешок, раскрыла на титульной странице.

«Это ещё что за дребедень?! — подумала я, разглядывая очень знакомые (по многочисленным туристическим брошюрам) иероглифы. — Китайский?!»

Нет, серьёзно! Китайский в этой части мира? Они что, повсюду, совсем повсюду?

И словно этого было мало, женщина, которая никак не могла успокоиться, повелела мне тоном, не терпящим возражений и споров:

— Читай!

С китайским у меня были вполне ожидаемые проблемы. Для виду я, конечно, уставилась в книгу, но видела, как можно догадаться, лишь китайскую фигу.

«Вот и как мне доказывать, что я могу читать? Может, другую книгу попросить принести? — думала я, перескакивая с одного иероглифа на другой. Но тут же отмела эту мысль прочь, — интуиция подсказывала, что другую книгу мне не дадут. В отчаянии я взмолилась местным богам, оживляющим страницы книг: — Книжечка, милая, я же видела, что вы реагируете на меня. Ну скажи, что мне делать? Яви мне письмена священные, пожалуйста! Только на русском, у меня с китайским как-то не сложилось!»

Книга в моих руках тяжело вздохнула, зашелестела страницами. Неужели?..

А после, когда у меня глаза заболели от пристального вглядывания в иероглифы, те буквально поплыли у меня на глазах, распадаясь на чёрточки. Плыли, плыли, ведомые магией, и вдруг совершенно неожиданно сложились в слова. На русском! Бинго!

«Трактат о чайной церемонии» — гласило крупное название на титульном листе. Я даже хмыкнула. О чае им почитать?

Но ниже буквы сложились в совершенно не чайные слова.

«Приветствую тебя, новый Хранитель!

В этой книге заложена часть моей магии, поэтому не удивляйся, что она с тобой общается.

Если держишь ты книгу эту в своих руках перед местным советом, проходя испытание, то...»

Я нервно перелистнула страничку.

«... можешь делать, что хочешь. Нет, это не шутка. Продекламируй стихотворение наизусть, расскажи известную повесть твоей страны. Никто не сможет уличить тебя во лжи, просто будь убедительна.

И... удачи. Это очень любопытный мир.

Далекий друг из Китая.»

Долго размышлять о репертуаре я не могла, — видела, что судьи мои начинали уже нервничать. Ну да, я как-то подзависла над книгой, забыв, что меня вообще-то ждут.

Вздохнув, выпалила первое, что пришло в голову, не забывая при этом следить за иероглифами и даже пальчиком по ним вела, как первоклашка, читающий по букварю.

«У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом...»

Назойливый тихий шум с попечительской «галёрки» прекратился. Все члены совета притихли, слушая мой звонкий голос, звучавший всё увереннее и увереннее.

А я разошлась! Благо на память не жаловалась, да и бессмертное произведение Александра Сергеевича знала назубок.

«И там я был, и мёд я пил;

У моря видел дуб зелёный;

Под ним сидел, и кот учёный

Свои мне сказки говорил...»

Закончила я “читать” и с победным видом взглянула в застывшие лица членов совета. Маска изумления и шока прилипла даже к мадам матушке ректора.

Не удержалась от взгляда в сторону Эдмонда. И широко улыбнулась мужчине. Накоси-выкуси, товарищ ректор! Как ты теперь запоёшь?

— Неужели это всё же новый Хранитель? — задумчиво протянул красноносый старик.

— Не может такого быть, — матушка ректора только головой качала. — Здесь точно какая-то хитрость!

— Прекратите, леди ди Белуччини, — хлопнула ладонью по столу другая благообразная дама и осмотрела меня через старомодное пенсне. — Сколько доказательств вам необходимо? Девица прошла СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД, и пифии не усмотрели в ней зла и двуличия! Священная книга предыдущего Хранителя открыла ей свою мудрость!