Я приблизила нос к зеркалу и вгляделась в прядку, зажатую меж пальцев. Синий? Фиолетовый? Бог мой, да тут половина радуги спряталась в моих волосах! Отойдя подальше, посмотрела на своё отражение в целом. Лицо не изменилось, и на том спасибо. Тело, судя по ощущениям, тоже не прибавило килограммов. Хотя от небольшого похудения в области животика я бы не отказалась, но уж имеем что имеем.

Получается, изменения коснулись лишь моих волос.

Когда первый шок от увиденного прошёл, я даже перестала пугаться себя. А что, цвет хоть и очень необычный, но мне вполне идёт.

Да и, справедливости ради надо признаться: давно мои волосы не выглядели настолько здоровыми и ухоженными.

Долго рассматривать себя в зеркале я не стала, беспокойство за Снежку гнало меня в комнату ректора. Как там моя шебутная кошка? И... почему он вообще сказал, что подобрашка не моя? Я не говорила ему о том, что нашла Снежку совсем недавно... Ох! Только бы кисуня не оказалась его питомцем, сбежавшим от хмурого зануды аж в другой мир! А то ведь этому умнику хватит «мозгов», чтобы обвинить меня ещё и в краже животного.

Но, когда я вышла из туалетной комнаты, Снежки в кресле не оказалось.

— Снежка! — позвала я. — Кис-кис, маленькая моя! Ты где?

— Она спит, — раздался голос Эдмонда из тёмного угла гостиной. — Ты сделала всё, что собиралась, в моей туалетной комнате?

— Так точно, товарищ ректор! — отрапортовала, взяв под несуществующий козырёк. — Готова отойти ко сну, но хочу знать, где мой котёнок!

— Р-р-р!

— Серьёзно, где Снежка? Я же волнуюсь за неё!

— Не стоит за неё волноваться, она спит!

— Я только посмотрю, — соврала, скрестив пальцы за спиной. Ректор прищурился, встал. Снежка лежала в его руках, как наследная принцесса кошачьего царя. Она спала безмятежно, раскинув свои маленькие лапки с растопыренными розовыми подушечками. Я протянула к ней руки:

— Дайте мне её, дайте, она такая милашка!

— Это не твоя кошка, — отрезал ректор.

— Так она ваша?

— Да, и я прекрасно забочусь о ней!

— До такой степени, что позволяете ей бегать по мирам и забираться в...

Договорить я не успела. В углу вспыхнула лампа — сама по себе, клянусь! Она вспыхнула несколько раз подряд и так же погасла. Эдмонд резко обернулся и подошёл к лампе. Смотрел внимательно, как она мигает — с неравными промежутками, как азбука морзе. Ух ты, да это же самый настоящий радиоприёмник!

Или магический телеграф? Хм-хм, могли бы уже и телефон изобрести.

— Возьми Снежианну и уложи её, — неожиданно сказал мне Эдмонд, обернувшись. Мда, интересно, он относится с котёнку, как к человеку!

— И куда, простите, мне её уложить? — спросила озабоченно, принимая сонную Снежку на руки.

— Там, в спальне на кровати, — ректор рассеянно махнул рукой куда-то вбок. Я проследила за его жестом и, пожав плечами, пошла в спальню.

Если мне очень понравилась гостиная, то в спальню я просто влюбилась! Мгновенно, с первого взгляда и навсегда. Когда вернусь домой, обязательно найду себе такую мебель и кровь из носу заработаю на неё!

Кровать была, как ни странно, ни два ни полтора: не односпальная, но и не полностью двуспальной. Высокая, с двумя перинами, с горой подушек, она была укрыта стёганым одеялом в стиле пэчворк, а сверху ниспадали милые складки балдахина — тяжёлые, но не бархатные, как можно было предположить, а из какой-то простой на вид ткани. Тёмно-тёмно-зелёной. И вся остальная мебель была обита точно такой же тканью, выдержана в точно таком же цвете. У стены стоял строгий шкаф, а рядом — туалетный столик с фарфоровым тазиком для умывания и кувшином, на котором был нарисован цветочек с голубыми лепестками.