– Хочу разместить рекламу, – не унимался мужик, – Позволите? – и для начала сам разместился рядом.

Даша давила пространство игнором. Мужик открыл свою брендированную бабку и тоже стал грызть семечки.

– Размещайте, – равнодушно сказала она. И куда только делись ее продажнические качества?

– Ведь вы новенькая. Не видел вас.

«Точно бабник», – подумала Даша и вздохнула. Бабников она в своей московской жизни наелась до язвы в печенках.

– Дарий, – внезапно представился он.

«Кто?» – Даша поперхнулась семечкой, услышав столь фантазийное имечко бабника, не выдержала и расхохоталась. Стоило ехать из столицы на задворки мира, чтобы там встретить экскаваторщика Дария. Под робой у него была белая рубашка. Ненормальный.

– А вас как зовут, милый менеджер? – старательно улыбался Дарий-дендрарий.

– Алексия, – ляпнула Даша. Тут заржал и чудо-Дарий. – Менеджер по продажам. Бывший, – неожиданно

разоткровенничалась она.

– Так щит не ваш? – ухахатывался Дарий.

– Щит мой. Оплата тоже мне. Щенками беру. У тебя, Дарий, на твоем скоростном «хендае» правый поворотник не работает. До свидания, – Дашка встала и, не оборачиваясь, пошла во двор.

– Денис я! – крикнул вдогонку Дарий.

«Самое популярное, по моим подсчетам, имя бабника», – подумала сквозь зубы Дашка и ушла домой, хлопнув за собой калиткой.

«А собака-то нужна», – думала она, засыпая.

– Митюнчик чем тебе не подходит? Все сделает, оплата, как решишь, – взвешивая мне сахар, говорила тетя Нина, – на шестьдесят пять вышло, пожалте.

– А он не пьет? – решилась спросить Даша.

– Пьет. Как не пить, – удивилась тетя Нина, как будто пить означало что-то достойное. – Но стекло в окно вставить в состоянии. Бери давай, – подвела она итог, имея ввиду то ли Дашин сахар, то ли своего племяша-алкаша Дмитрия. Дарья вздохнула. Митюнчик ей категоричес

ки не нравился, но других кандидатов починить окно в Еньково не было, а сама вставлять стекла она пока не научилась. В Москве с этим проблем как-то не было.

– Пошли мерить размеры, – скороговоркой разрешил ее сомнения Митюнчик, вставая со своего стула. Даша обреченно всучила ему сумку с продуктами и вышла на улицу.

– Что ж, у тебя и рулетки нет? – спросил Митюнчик, изучая разбитое окно. – Как же ты живешь? Или она у мужа? А где он, кстати? – ехидно добавил он.

– Дмитрий, у тебя рулетка должна быть, ты же мастер, – Даша стояла, неприступно скрестив руки на груди.

– Ээх, – вздохнул «мастер» и пошел в сарай. Там он отыскал какую-то тряпку, разодрал ее на длинные лоскуты и этими хвостами обмерил окно. – Жди. Ушел резать стекло. Скоро буду, чай ставь.

«Нужен ему чай, ага», – думала Даша. «Теперь он сюда дорожку будет знать, догадался уж, что никакого мужа нет».

Небольшим топориком Даша вырубала поросль березок во дворе, Митюнчик пристраивал принесенное стекло в раму. Через час Даша стала подозревать, что у него с этим делом не все ладится. Вынутые осколки лежали у окна, окно было застеклено на одну створку из трех.

– Готово, хозяйка, принимай работу, – радостно возвестил «мастер».

Даша расстроилась.

– Какое-то недоделанное окно получилось. Доделай, пожалуйста.

Митюнчик пошел ва-банк:

– Ты, хозяйка, со мной лучше не связывайся! Я тут всех знаю! Или плати, или увидишь! – посыпались не очень логичные угрозы.

Даша перехватила топорик в другую руку. Митюнчик отшатнулся, но не сдался. Нагло смотрел на нее.

– Подожди, сейчас принесу, – и ушла в дом. Митюнчик замолчал, надеясь в душе, что девка испугается и все оплатит.

Даша вынесла ему бутылку, заполненную на одну треть водкой и сто рублей.

– Держи. Завтра остальное приходи забирать.