Без пяти одиннадцать к нашей малюсенькой сценке всегда подходил дежурный милицейский чин и, строго глядя на нас, скрещивал перед собой руки – всё, мол, шабаш, пацаны!.. В ответ я традиционно показывал ему указательный палец – ещё одна песенка, чин привычно снисходительно кивал: «У вас пять минут!», и оставался следить за порядком рядом со сценкой.

У-ух, и отрывались мы в эту пятиминутку! Андрюшка рвал пластик на барабанах, у Попова летели струны на гитаре, у меня ломался очередной самопальный медиатор.

Да и фиг с ним, как и с дяденькой в шинели с красными околышами! Всех в зале накрывало безбрежное счастье – вот они, несколько минут свободы! Хотя бы эти мгновения можно провести почти как «там». Откуда-то появлялась пьянящая голову легкомысленная вседозволенность, и совсем не беда, что не снизошло с ней вдруг и сказочное изобилие…

В те времена отсутствием многих товаров и продуктов в магазинах никого нельзя было удивить. Принималось это как должное – ну нет, так нет! Советский народ был очень скромен и непритязателен. А ещё весьма терпеливы наши люди – они смиренно, из года в год, всю жизнь несли крест многочасовых длиннющих очередей. Взрослые шумно радовались, как дети, когда что-то «выбросили», и им перепало, и расходились ни с чем так тихо, словно умудрённые жизнью старики, философски рассуждая: «Не хватило сегодня, хватит в другой раз!..».

Колбаса, сосиски, апельсины, любая пристойная одежда, обувь… Позже – масло, сахар, водка… Да что там, туалетная бумага была страшным дефицитом!

Всё это «доставалось по блату» или из-под прилавка – за переплату. Модная одежда, приличная обувь, косметика, винилы и прочие излишества водились у «фарцы» за безумные круглые суммы.

Но нигде, ни «по блату», ни у «фарцы» я не мог купить хороших басовых медиаторов! То есть плектров для бас-гитары. В магазине «Мелодия» иногда «выбрасывали» небольшие пластиковые лепестки, но для гитары, а они совсем не подходили для четырёх толстых струн моей гэдээровской «Музимы».

Приходилось проявлять смекалку и самому изобретать необходимый в работе аксессуар. Из чего только я не делал эти медиаторы!

Вырезал из пластмассовых мыльниц, напильником и наждачной бумагой приводил изделие в более или менее удобоваримый вид. Пробовал делать их из плотных кусков кожи, потом приспосабливал под плектр какие-то металлические предметы, величиной с пятак. При этом варианте быстро изнашивались струны, да и гитара звучала далеко не так, как тогда было принято.

Казалось бы – какой-то кусочек пластмассы, а вот ведь – тоже дефицит!

Первая пара начиналась в восемь тридцать.

Попов буднично, безо всяких сантиментов – а чему радоваться в такую рань?! – коротко бросил:

– С днём рождения!

Тут же полез в карман своей джинсовой куртки:

– Вот, подарочек тебе!..

Олег зажал в пальцах медиатор. Фирменный! Зелёненький, перламутровый, треугольный, с дырочкой посерединке. А главное – он был жёсткий, то есть именно то, что нужно! Это был басовый плектр!

За окном быстро рассвело, облака моментально разбежались в стороны, и на серый январский город с неба брызнуло весеннее жизнерадостное солнце.

Я не верил своему счастью:

– Олег, откуда?!..

Олег, чуть повеселев, подмигнул: «Места знать надо!», и под аккомпанемент звонка, не торопясь, отправился в поход за знаниями.

Надо ли говорить, что в этот день я не выпускал медиатор из рук. Я показывал его всем – студентам и педагогам, на уроках внимательно рассматривал подарок, пробовал на зуб и зачем-то нюхал его. Мне казалось, что нет более замечательного запаха на свете, чем этот запах пластмассы.