Мои горестные и печальные раздумья развеял хозяин тира.

Он потрепал мои волосы на голове и вдруг, глядя в глаза матери, предложил работу в выходные дни. Мир не без добрых людей! Мы, не сговариваясь, сразу же согласились. Мать в выходные дни должна была в тире подыгрывать хозяину в азартных играх. Я же рядом в мастерской производить пульки из свинца за станком, который легко управлялся, не вызывая усталости в детском организме. Из тира мы вышли счастливые и радостные, держа в руках различные призы. С благодушным настроением отправились прогуливаться по парку. Время катилось к вечеру, заиграл духовой оркестр на танцевальной площадке «Кому за тридцать», а на открытой арене зелёного театра, запели народные коллективы заводских домов культуры. На душе как-то стало легко, светло и радостно. Мать попросила у меня разрешения потанцевать. Я опрометчиво ей разрешил, ещё не зная, что она будет пользоваться таким успехом. Но когда мужчины один за одним, на перебой, стали её приглашать то на один вальс, то на другой, я занервничал, просто стал её ревновать. Она быстро это заметила и успокаивающим тоном предложила:

– Пойдём домой!

Уже за воротами парка, я спросил мать, где она научилась так метко стрелять. Мать отшучивалась, повторяя одно и то же:

– Я солдат революции и должна уметь за неё постоять!

Раньше почему-то даже при упоминании слов «первое сентября» я содрогался от ужаса. Мне не только не хотелось в школу идти, я в раздумьях желал, чтобы она сгорела или на худой конец её ливень залил так, чтоб крыша обрушилась.

Но каждый год этого не случалось, и я скрипя зубами со страхом шёл в это мрачное заведение, проклиная в сердце храм знаний.

Первое сентября в этом году я ждал с невиданным нетерпением. Мне хотелось как никогда проверить побыстрей свои силы и возможности.

Не успел в пять утра прогрохотал товарняк на мясокомбинат, как я вскочил с постели. Сделал зарядку, умылся. Мать забеспокоилась, уговаривая меня ещё немного поспать, несколько раз повторив, что на школьной линейке мне надо искать 8 б класс. А потом вдруг неожиданно заявила:

– Отпрошусь у начальства, приду на линейку, посмотрю со стороны, как ты выглядишь!

Не помню, когда последний раз мать была на школьной линейке, не до этого ей было от житейских забот и усталости. Но главная причина, возможно, крылась в другом, ей надоело выслушивать только одни упрёки в мой адрес, от стыда сгорая. Поэтому её желанию особенно не поверил. Как правило мама уходила на работу в пять часов утра, а приходила домой после восьми. Она работала поваром в столовой грозного комитета государственной безопасности (КГБ по Краснодарскому краю). Она лично обслуживала начальника краевого комитета, малейшая оплошность могла стоить ей Сибири в лучшем случае, а в худшем и жизни.

Утро! Как обычно в это время года оно на Кубани – славное. Солнце неяркое, даже утром нежно и приятно согревает. Уже нет той изнуряющей жары: какое-то нежное равновесие наступило между летом и осенью, в воздухе витает запах яблок, груш и пленительный сладкий привкус арбуза не сходит с губ.

Пока мать готовила брюки и новую рубашку, я уплетал сладкий арбуз за две щеки вместе с чёрными семечками. Мякоть сахарными крупинками таяла во рту, стекая алым соком по рукам.

В это время года я всегда баловал арбузами мать. Весь город был завален арбузами, их продавали на каждом углу. Я часто подвязывался у торгашей, просясь на разгрузку такого хрупкого товара. Потом выбирал парочку со свиным хвостиком и нёс домой. Мать не верила, что я заработал честным трудом, всё время повторяла: