В покоях воцарилась мертвая тишина. Тэдэса, который все это время внимательно наблюдал за выражением лица правителя, тихо сказал Го Санчолю:

– Войне внутри страны не бывать. Вы должны понимать, Его Величество никогда не допустит такого.

Но тут Пхёнвон заговорил размеренным голосом, словно не замечая волнения чиновников:

– Те, кто протестует против выплаты дани, тоже наши верные подданные, они заботятся о стране, и мы не можем винить их. Нельзя ведь объявить всех, кто не согласен с королевской волей, врагами и сражаться против них? Наш настоящий враг извне.

Король Пхёнвон, подобно его отцу, королю Янвону, был высок ростом и обладал спокойным и великодушным нравом.

– Избавиться от всех неугодных – плохой план, не ждите моего одобрения. Даже братья, рожденные от одной матери, имеют разные мнения. При управлении страной всегда найдутся несогласные. Поэтому важно узнать, что беспокоит и простой народ, и влиятельные кланы, а затем найти верное решение.

– Ваше Величество, но они уже выступают в сторону дворца! – распорядитель, расстроенный речью правителя, не скрывал огорчения. – Мы должны подавить восстание, ситуация критическая!

– Ну, ну, успокойся, не стоит быть таким упертым. Движение войск кланов – это всего лишь демонстрация их военной мощи. Что касается Цинь и Северной Чжоу – они требуют с нас дань не для того, чтобы получить выгоду. Скорее, просто хотят проверить нашу реакцию. Тэдэса, передай послам – мы отправим нашего посланника с данью.

– Ваше Величество! Армия, подступающая к дворцу Анхак, растет с каждой минутой. Должны ли мы принять меры на случай, если они нападут на нас?

– Генерал Го, если бы кланы замышляли посягнуть на мой трон, они бы выбрали куда более легкий путь. Целая армия не станет открыто нападать на дворец. А вот в Северной Чжоу положение очень тревожное. Скоро настанет время сразиться с ними снова после того давнего поражения в провинции Хвабук. Позор, пережитый отцом, оставляет более глубокие следы на сердце сына. Я не забыл оскорбления, нанесенного королю Янвону.

Принцесса, которая все это время, затаив дыхание, ловила каждое слово чиновников и отца, незаметно выскользнула наружу. У колонны ее ждали госпожа Консон и Сэтбёль. Приблизившись к воспитаннице, кормилица спросила:

– Ваше Высочество, вас что-то встревожило?

– Нянюшка, думаешь, на этот раз наших женщин опять отправят в качестве живой дани?

– Наверное, моя принцесса. Я полагаю, было решено все-таки уплатить дань?

Пхёнган молча кивнула и посмотрела на хмурое небо, до самого горизонта затянутое темными тучами. Она проникла в покои отца, чтобы взглянуть на него одним глазком и найти утешение, но вместо этого услышала о проблемах, которые тяжким грузом лежали на плечах короля, и к ее собственным страхам и заботам лишь прибавились новые. Сердце принцессы и так было не на месте, а теперь тревога усилилась еще больше.

– Нянюшка, это так грустно и несправедливо. Почему наша страна должна спасать свои земли, принося в жертву невинных девушек?

– В этом мире бывают вещи, на которые нельзя повлиять, Ваше Высочество. Невозможно управлять целой страной, будучи слабым и мягким. Король уступает сейчас ради великих дел в будущем, придет час, когда все встанет на свои места.

Потолок в Зале Магнолий, обители принцессы, был расписан ярким цветочным орнаментом и узорами в виде пламени, а вдоль стен стояли красочные ширмы с вышитыми на них мифическими животными, солнцем и луной. Огромные круглые окна выходили в небольшой сад с прудом, а в большие арочные двери легко могли пройти люди самого высокого роста.