– Трофейное оружие забирайте, кто меньше нагружен. Возьмите по автомату. Вот тот пулемет, Абдалла, пусть возьмет кто-нибудь из твоих! Меняйтесь, если тяжело. Старайтесь ничего не выкидывать и не терять. Мы успеем, мы все успеем! Заряжайтесь здесь, сразу, на ходу – потом сможете только стрелять задом, если сейчас этого не сделаете. Быстрее, мужчины, быстрее! Весь мусор, еду – бросайте здесь. Я сказал – бросайте еду! Пускай ее шайтан жрет за наше здоровье, или русские пускай покушают – они вечно голодные, эти свиньи. Они сейчас и своих обглодают, а чего – они жареные, теплые еще… Бохкорт, пару растяжек – живо! Скажи своим парням, чтобы подсунули пару лягушек под трупы. Да быстрее, быстрее же! У кого Айдамир? У Идриса? Идриса нет, Магомет, позаботься о нашем воине, чтобы Абу не отвлекать от командира, проследи за парнем, ладно?.. Все, уходим! Ахмет, бери пленных, бегите уже отсюда с этими корягами. Не отставайте от нас. И не нагружай их, не надо, а то сдохнут в дороге. Мы не для того их берегли…

– Уходим! – каркнул Султан, – Аллах велик и сила его безгранична! Мы хорошо поработали. Теперь можно и к себе, на отдых.

– Аллах велик! – послышались воодушевленные крики.

– Этот отдых нужно заработать быстрым бегом, не забывайте об этом! Аллах не жалует нерасторопных, – каждая реплика рыжебородого вызывала дикое веселье боевиков.

Ахмет тем временем говорил Пашке и Витале, внятно проговаривая каждое слово:

– Бежать быстро, дышать глубоко. Упадете – смерть, отстанете – тоже смерть, – и подтолкнул обоих к дороге. Тут же за ними двинулись и оба следящих за ними чечена.

Вся банда, то и дело довольно оглядываясь на место разгрома, направилась вправо, пересекая дорогу. Уходили через низину вдоль аула, к следующей горе. На краю далекой деревушки уже успели столпиться кучка ребятишек и несколько женщин. Мужчин было мало. Стремящийся быстрее уйти отряд ускорил движение, перейдя на ровный, размашистый бег.

Пашка двигался без особого напряжения. Ровно дышал, втягиваясь в ритм, и глядел под ноги, чтобы ненароком не оступиться на изобилующей кочками и ямами местности. Виталя бежал рядом. К Пашкиному облегчению, держался он нормально и переставлял пока ноги достаточно бодро. Для удобства Ахмет расстегнул им по одной руке, и теперь они могли посвободней двигаться рядом, прикованные цепочкой к ближним рукам и могли двигать расстегнутой.

Султан понимал всю грозившую им опасность. Сейчас они находились на открытом месте. Между двумя взгорьями, поросшими густо зеленкой, в низине находился аул. Это место просматривалось с воздуха со всех сторон. Поэтому как можно быстрее надо было уводить отряд к спасительной зелени горы напротив. Оглядываясь на бегу, он порыкивал что-то себе в бороду и окидывал взглядом небо, горы позади, и свой немного растянувшийся на бегу отряд. Пленные русские бежали позади, но не отставали, не замедляли ход. А тот, что покрепче, что выжил тогда, еще и подстраховывал второго, помогая бежать. Хорошо бежал, зря силы не тратил. Замыкали движение Ахмет и два его помощника.

Отставал лишь, Сулейман, пулеметчик. Бегал он хуже, чем стрелял, а непозволительно жирное для нохча тело очень мешало ему сейчас. Впрочем, оно ему всегда мешало. И еще эти коробки с пулеметными лентами, что, помочь некому было? Словно в ответ на мысли командира, высокий Ахмет подождал Сулеймана, слегка замедлив свой бег, и забрал две коробки. Для этого второй автомат ему пришлось закинуть за спину.

Потом Султан обернулся еще раз.

Русский щенок, на бегу оглядываясь, протягивает назад свободную руку, указывая на коробки. И Ахмет, недолго раздумывая, пихает ему в руку одну. И щенок бежит дальше, неся зеленый металлический футляр с четырьмя сотнями пулеметных патронов в ленте. Шайтан вас обоих разгрызи, они что, уже сговорились? Что там Усман говорил?..