Почувствовал, что она рассержена, Встрепенулся:

– Ты чего, Иванка? Может, я что-то не то говорю?

Девушка обернулась и взглянула на него. Лицо было совершенно спокойно.

– У тебя всегда есть свобода выбора, – ровно произнесла она, – и никто не вправе создавать тебе жизненные планы и соваться в твою судьбу, менять там что-то.

Поглядела на свои аккуратные ногти и продолжила:

– Делай, как знаешь, как велит тебе твой ум. Только будь уверен в том, что он далеко не всегда говорит тебе правду.

– Бесполезность какая-то, – ввернул первое попавшееся на язык слово Пашка.

– Сам-то понял, что сказал? – подняла собеседница одну бровь.

Он решил за лучшее промолчать.

– Вот и правильно, – заметила девушка и начала снова, – в любой момент времени ты можешь выкинуть любой фортель, какой тебе только заблагорассудится. В этом и есть простое человеческое счастье и большая человеческая беда. У человека всегда есть свобода выбора. Ох, если бы люди только осознавали это… Фортель даже вроде того, о котором ты сейчас распространялся, – Иванка говорила ровно, мелодичный голос окутывал извилины, пробегая по ним освежающими искорками и заставляя прочищаться, – только в этом случае ты, а также и тот, кого ты «прихватишь», – она хмыкнула, – сюда никак не попадете. Для таких есть другие места…

– Ад? – решил спросить Пашка, перебив рассказчицу.

– Хватит чепуху нести, – презрительно поджала губы Иванка, – это еще раз доказывает то, что рановато тебе куда бы то ни было, ясно?

– Ясно, – кивнул на всякий случай Пашка, ничего не поняв.

Девушка вздохнула, расправила тоненькими руками складки на платье.

– Ну и вот, – продолжила она после некоторого молчания, – я не могу тебе ничего говорить, как-то наставлять. Но я могу и даже обязана – так как это общий принцип для всех – посоветовать тебе ничего не делать.

– Ничего не делать, – повторил Пашка, хлопнув глазами.

– Не совсем так, – уголок рта приподнялся совсем по-девчоночьи, – просто будь там, где ты есть, делай, что делаешь, смотри, как ты это делаешь, как живешь, какие мысли думаешь… И сам со временем все поймешь, – девушка заправила прядку волос за ухо, – я знаю, у тебя сейчас трудноватый период, но, наверное, так надо, он обусловлен определенными причинами. И как ты считаешь, кто спровоцировал всю эту ситуацию?

– Трудноватый!.. – всплеснул руками Пашка, пропустив непонятный вопрос мимо ушей, – ну надо же…

– Потом будет легче, – оставила его реплику без внимания, – если ты пойдешь по тому варианту пути, по какому бы надо тебе идти. А их у тебя сейчас много, не так много, как обычно, но все-таки. Так что не торопись, думай, слушай свое сердце, тебе больше никто во всех мирах не советчик. Не рвись никуда, принимай то, что имеешь, с благодарностью.

– Ладно, – нехотя произнес Пашка, поняв, что девчонка просто пытается запудрить ему мозги, лишь бы не брать насовсем сюда, к себе. Откуда-то появилась острая жалость к самому себе, заныла в груди, трансформируясь в глубокое чувство покинутости. Удивительно, здесь, в этом удивительном месте, так ярко и сильно ощутимы все душевные переживания.

– Не хочешь, не буду, – пробурчал он, отвернувшись, – я не навязываюсь.

– Ну какой же ты все-таки глупый, – воскликнула Иванка, читая на его лице все мысли, – да-а! Ну хорошо, ты можешь идти…

– Вот уж нет, – вскинулся Пашка. Вскочил с колен и на всякий случай отошел в сторону на некоторое расстояние, понимая, что и это не поможет, если Иванке вздумается вернуть его обратно, – дай хоть отдохнуть немного. Я же в гостях.

– Все мы гости, – резонно заметила девушка, – а отдыхать толком ты даже и здесь не умеешь.