– А если бунт устроить? —сказал я, тоже уставившись в окно.
– Если всерьез устроить, то на сто процентов уверен, что они откроют дверь и всех выпустят. Они по краю закона ходят. Хотя наверху тоже связи есть. Прикрывают со всех сторон. А так, никто не будет здесь бунтовать. Половине некуда идти попросту, другие здесь тише воды, ниже травы, лишь бы отсидеть скорее свое время. Ну и такие как я, которым совестно перед родными, да и самому хочется жить нормально. По крайней мере, я для себя выводы тут делаю. Вон Катьку, которая с нами за столом сидела, например, сюда вообще в соплях привезли. Грязную, вонючую, худую. Сама она с Мурманска, в Питер приехала учиться и работать. За хорошей жизнью. Ну и вот итог. Мать нашла этот фонд, обратилась. Ее нашли, выловили и сюда привезли. Им и заебись, мамка из Мурманска деньги засылает, а она тут «отлично» живет. Я бы сказал существует. Тут многие не по своей воле. Вот и тебя привезли. —рассказывал мой «старший брат».
– Ну, меня бухого взяли и в тачку положили видать. Я не помню. Я же сам собирался на реабилитацию.
– Но все-таки привезли. А с мамки твоей, за выезд, червонец взяли.
– Что бля? —глаза полезли на лоб.
– Ниче! Думаешь, бесплатно забирают? Услуги доставки, мать их. Заура с собой иногда берут для устрашения.
– Охренеть. Разводка, короче. А Зауру-то с этого чего?
– Ничего. Время убить, да прокатиться лишний раз. Знаешь, как его периметр этот заебал? Лично я не представляю.
Мы не заметили, как щелкнул замок входной двери и в групповую вбежал мало́й, про которого несколько минут назад рассказывал Серега. Из-за его веса ему было тяжело дышать, он оперся на колонну и улыбаясь, выдавил:
– Танька сбежала!
– Да ладно? —Серега встал с дивана. – Как? Идиотка что ли? Ее же батя забрать на днях должен. Пять месяцев отсидеть и побежать. Что в голове у таких?
– Костян за ней дернул, но я уже не видел, что там. Леха всех домой загнал. —мало́й бубнил себе под нос.
– Пойду у Лехи спрошу. —Серега направился в прихожую. – Леха, чего там?
Леха стоял как маленький безобидный ребенок и качал руками.
– Да что? —как будто оправдываясь, сказал он. – Сказала, что кофту забыла, типа пусти, я возьму. Пока я ключи доставал, она через ворота махнула. Костик за ней побежал.
– Какую кофту, Леха? На улице жара! —Серега засмеялся.
– Да я чего-то ступил.
В дверь зашел Костя. По лицу было видно, что он очень зол. «Сучка!» -выдавил он, облизывая рану на руке, и зашел в консультантскую.
– Костян, убежала что ли? —спросил Серега.
– Нет. Я ее схватил, она в драку. Короче, отпустил я ее. Пусть идет на все четыре стороны. Все равно ее отец забрать хотел, так что мы свою миссию выполнили. Сейчас позвоню ему, пусть сам разбирается с ней.
– Кость? Она у ворот стоит! —Леха крикнул из групповой.
– Где ее вещи? —обратился Костя к девчонкам. – Соберите!
Девчонки побежали наверх. Костя же наклеил пластырь на большой палец и хлопнул дверью со своей стороны.
– Ладно, понятно все. Пошли обратно на диван. —Серега махнул.
– Слушай, а чего Леха такой дерганый? —поинтересовался я.
– Побочка после длительного употребления. Да и сам он вроде чуть того, и не скрывает этого. Но, несмотря на это, он один из нормальных.
Мы опять сели на диван, мало́й сидел на подоконнике и его улыбка, туповатая и детская, растягивалась все больше и больше.
– Крутяк! —сказал он.
– Тебе годков-то сколько? —спросил я.
– Восемнадцать, а что? —дерзко ответил он, в духе «чё надо, дядя».
– Да так, ничего. И уже торчишь?
– Ну да, соляка5. Бабка сдала. —с гордостью произнес он. – Да я всего полгода употреблял. Бросить могу в любой момент, а она меня сюда запихнула, сука старая.