– Да, учитель. Я всё сделаю.

– Пообещай быть добрее к людям, – он повернул на меня свою голову и внимательно посмотрел мне в глаза.

Я трепетал…

– Конечно! Конечно, я буду добрее к людям! – ответил я волнительно высоким голосом. Я чувствовал, как во мне просыпается какая-то сила. Мощь! Я чувствовал, что мне предстоит нечто великое. Удивительный день!

У меня теперь есть Маурика. И я должен подумать о ней. Я должен вернуться к людям и начать всё сначала.

– Я готов, – почти шёпотом добавил я.

– Хорошо, – сказал Мастер, приподнимаясь со скамьи. – Пойдём, я расскажу о том, что ждёт тебя.

– Ты очень горяч, – продолжил учитель, когда мы вошли вовнутрь. – Это может погубить тебя. Тебе бы стоило научиться держать себя в руках.

Мы прошли через просторный, но забитый всяким хламом, холл. Здесь было несколько столов, один из которых стоял прямо посередине. Множество полок, шкафов. Кругом пробирки, колбочки с жидкостью, какие-то непонятные мне механизмы, инструменты, травы, каменья, книги и прочее, и прочее.

В воздухе пахло маслом и мятой. Мы подошли к противоположному выходу с небольшой терраской, больше похожей на крыльцо. Впереди была просторная площадка, посреди которой стоял деревянный столб. Верх столба украшало трёхглавие, смотрящее в разные стороны, а сам столб был опоясан множеством выступов, самые крупные, четыре, из которых были расположены в верхней его части.

– Знаешь, что это? – Мастер махнул головой в сторону столба.

– Джед.

– Джед… – повторил учитель. – А для чего он нужен, знаешь?

– Ты поклоняешься ему, учитель. Наверное, это твой бог.

Старик рассмеялся.

– Мой бог!.. – он весело посмотрел на меня, сощурившись. – Откуда такие мысли, сын мой?

– Мне показалось, что ты его очень сильно любишь и уважаешь. Никогда не пропускаешь утренний рассвет и молишься ему на закате… – я не знал, что думать, и мне было обидно, что старик смеётся надо мной.

– Нет, сын мой, это часы. Солнечные часы. Их ещё называют гномОн, а следящих за ними людей – гномами. Смотри, – он развернулся и подошёл к камину. Взял с полки подсвечник и снова подошёл к окну. Перевернув подсвечник кверх ногами, он вытянул его вперёд. – Смотри. Вот эти дуги – это траектории движения Солнца от заката до восхода. Верхняя – в день летнего солнцестояния, нижняя – в день зимнего. Такую тень рисует треглавие джеда на земле, а я лишь очерчиваю его, чтобы правильно следить за временем.

Мы вернулись в холл и присели.

Учитель некоторое время внимательно смотрел на меня, думая о чём-то своём, а потом продолжил:

– Я один из тринадцати апостолов-жрецов, хранящих знания об этом мире. Жрец – это Зрец, зрящий, наблюдающий за временем. За светом. Или за огнём. Оттуда и название. Раньше я жил в самом центре нашей необъятной Римской империи. Меня оболгали и отправили в каменоломню, на тяжёлые работы. Я поднял восстание, но мы потерпели поражение. И тогда я покинул свой край навсегда, потому что не мог больше терпеть мракобесие, в которое погружается этот мир.

Я слушал. Мне было очень интересно, как и всегда. Но этот разговор был особенным. Это было излияние души. Я внемлил каждое слово, боясь пропустить что-то важное.

– Мой зодиакальный участок, за который я отвечал – созвездие Тельца, которым руководит Меркурий, – Мастер полез запазуху и достал свой нательный крест.

Он был размером со спичечный коробок. Сплав был лёгкий, но выглядел массивно. Это был крест, сверху круг с хвостиком наверху, как корона.

– Это символ Меркурия. В этом амулете вся суть знаний об этом мире. Смотри, – он твёрдо посмотрел мне в глаза, – крест – это наше тело. Круг – дух, который в груди. Корона – это наше Сознание, которое всем этим руководит. Только когда всё так, человек может называться Человеком. Ты понял?