Все невольно посмотрели на безмолвного раненого, словно видели впервые. Действительно, сложен он был, как богатырь.

– Теперь посмотри с-с-сюда. Смогу я этим, так сказать, э-э-э, удержать и извлечь гранату. Как я вообще должен себя с ней в-в-вести?

Лейтенант внимательно осмотрел приборы, показал на «цапку» и легочной зажим: «Этими можно, только вместе их надо использовать, в комплекте, разными руками. А главное, вы не должны делать резких движений, особенно по оси „вперед-назад“. Все очень плавно делать. Тогда получится».

>– Хорошо, извлеку я гранату, а что дальше? Мне ее ведь куда-то надо положить, как с ней дальше поступить?

>– Хорошо бы ее на песок положить, чтобы не могла двигаться. Можно строительные носилки с бортиками наполнить песком, для надежности еще обложить по краям мешочками с песком, в центре получится углубление, как сруб колодца, туда ее и положить, голубушку. Сверху укрыть бронежилетом. Да, надо и на вас на всех бронежилеты одеть. Правда, головы и руки все равно без защиты остаются… А гранату надо подальше от госпиталя подорвать, я видел там недалеко овражек, строительный котлован там роют. А чтобы взорвать, хватит одного запала от любой гранаты, хоть Ф-1, хоть РГД-5.

Выслушав столь ценные советы, Борисов произнес: «Добре! Сможешь здесь задержаться, чтобы организовать эту работу?»

Лейтенант кивнул головой. В этот момент дверь операционной вновь отворилась, вошли вернувшийся старший ординатор Копытов и начальник госпиталя подполковник Файзуллин. Даже с марлевыми повязками на лицах было заметно, как они встревожены. Начальник отделения кратко доложил обстановку, предполагаемые действия и свои просьбы по организации уничтожения гранаты. Руководитель госпиталя молча слушал, кивая головой, задал несколько вопросов, быстро ушел, пригласив с собой в качестве помощника лейтенанта Жигача. Копытов тоже молча выслушал, ушел готовиться к предстоящей операции. Вот только кого придется оперировать: имеющегося раненого или уже пострадавших коллег? Об этом никто не заговорил…

Потекли томительные минуты ожидания. Приходилось подчиняться сложившимся обстоятельствам. Опять открылась дверь, всем предлагалось одеть бронежилеты. Оставив пока анестезиолога, хирурги вышли в соседнюю предоперационную. С помощью постовых сестер сначала сняли операционные халаты, стараясь не запачкать руки в перчатках, на голое тело надели бронежилеты, а сверху снова надели халаты. Сразу стало непривычно тяжело и неуютно. Приходилось мириться и с этим. Хирурги вернулись в операционную. Теперь анестезиолог вышел повторить их действия, впрочем, ему было легче – не надо опасаться за стерильность своих рук.

– Сашка, ты никогда не жалел о выбранной специальности хирурга? – Иван Владимирович пытливо заглянул в глаза.

>– Нет, а что?

>– Я тоже не жалел, вот уже много лет как прошло… Ничего, Саш, прорвемся! Не горюй! Все будет хорошо, я уверен.

>– Я знаю.

>– Слушай, а что это за «Тоник» такой у вас в 70-й бригаде появился? Все о нем только и говорят. Почему нам не привезли, зажали?

>– Завтра же попрошу, чтобы вам доставили пару коробок. Хорошо взбадривает, силы прибавляются.

>– Да, нам бы с тобой он сейчас не помешал. Ловлю на слове! Чтобы завтра же я попробовал!

>– Будет исполнено, шеф!

>– Как там у нашего любимого Владимира Семеновича:

Вернулся анестезиолог. Сразу за ним вошли закутанные в белое две фигуры, они внесли строительные носилки, тоже завернутые в белые простыни (!) – для «чистоты», все пространство в носилках заполнено мешочками с песком (быстро управились!), в центре имелось углубление. Носилки поставили на четыре приготовленные табуретки, ближе к правой руке раненого. Рядом на другую табуретку положили еще бронежилет – им надо прикрыть «колодец». Фигуры молча удалились. Все было готово. Наступал ответственный момент. Борисов и Невский одновременно глянули на настольные часы – они показывали 18:15. Пора.