Ты же комсомолец главный, а о Боге говоришь…

>– Одно другому не мешает. Тут и в Бога, и в черта поверишь, когда под обстрелом побываешь. Ладно, пошел я. Держи «краба». – Он протянул крепкую сухую ладонь, сильно сжал. – Удачи тебе, док, и на дежурство, и на всю последующую службу. Не боись, прорвемся.

Он бросил сигарету, прочертившую в темноте красноватый след, и сразу исчез. Невский невольно вспомнил разговор с погибшим недавно офицером. Тот тоже похвалялся, что заговоренный от смерти. Мысленно пожелал Семке удачи и скорого возвращения в Союз.

Темнота стояла абсолютная, можно сказать «чернильная». Луны на небе не было. Только миллионы звезд, сгруппировавшиеся в незнакомые южные созвездия подмигивали со своей высоты. От такого «освещения» толку мало. Невский прихватил приготовленный накануне фонарик, подсвечивая под ноги, двинулся по маршруту.

За час предстояло обойти восемь постов охраны. Вспомнив схему размещения, уверенно двинулся к первому танку, что находился неподалеку от санитарной машины. Действительно, через сотни две шагов стал подходить к угадываемой в темноте громаде, еще издали, ощутив сильные запахи остывающего металла, солярки и пороховой гари.

>– Стой, кто идет! Пароль! – раздался грозный окрик невидимого в темноте человека.

>– Курск!! – как-то сразу смутившись, прокричал старший лейтенант. Впервые в своей жизни он проверял боевое дежурство да еще в боевых условиях. Было, отчего прийти в замешательство. А вдруг его не услышат и стрельнут в ответ. Лишь услышав в ответ «Курок», он успокоился. Подошел вплотную. Только сейчас он разглядел на броне ссутулившуюся фигурку часового с автоматом. Тот сидел, привалившись к башне танка, надежно прикрыв свою спину.

>– Рядовой Мухаметшин, первый танковый взвод! – отрекомендовался боец. Голос был абсолютно бодр и тверд.

>– Старший лейтенант Невский, медицинская рота, – назвал себя в ответ.

Коротко переговорив, Александр пошел дальше, уточнив у рядового расположение соседнего поста. Так, не спеша, он обошел еще три БТР, танк и «Шилку». Везде служба была поставлена на должном уровне, грозные часовые окрикивали в темноте. Невский называл пароль, дожидался отзыва. Это даже начинало ему нравиться. Прямо, как в фильмах о войне, что любил смотреть в детстве.

Оставалось проверить последний танк и так полюбившуюся «Шилку». Ему почему-то казалось, что в такой машине могут ездить только «супермены», полулюди-полубоги. Очень удивился, когда, посветив фонариком, разглядел худенького малорослого часового из экипажа этой «Шайтан-Арбы», да и остальные члены экипажа, спавшие прямо на земле у своей «чудо-машины», не обладали богатырскими формами.

Танк опять заявил о себе издалека своим специфическим запахом. Теперь, когда зрение почти не помогало, обоняние обострилось до предела. Даже ощущался запах редких сухих кустов верблюжьей колючки. Странно, но никто грозно не окликнул Невского. Подошел вплотную, даже уперся в броню. Тишина. На броне, прижавшись к башне, скрючилась фигурка. Никакого движения. Невский осторожно посветил слабым лучиком фонарика. Опустив голову на грудь, боец спал, слегка похрапывая. Автомат стоял между его раздвинутых ног. Старший лейтенант медленно протянул руку, взял автомат и беспрепятственно вынул его у часового. По-прежнему никакой реакции.

Это уже не нравилось. Вспомнились рассказы, как в рейдах, уснувшие часовые становились причиной огромных потерь – душманы резали ножами бесшумно «от уха до уха» целые спящие подразделения. Невский громко кашлянул. Сейчас же послышался слабый со сна вскрик: «Стой, кто тут стоит! Пароль!». Старший лейтенант даже невольно рассмеялся: