– У меня есть к тебе поручение особой важности, Витор, – растягивая паузы между словами, произнёс Форбус. – Ты же хорошо знаешь дорогу в Нобий, не так ли?

– Я бы предпочёл не хвастать, но это действительно так. Нобий я знаю не хуже Саноура, – улыбнулся Витор.

– За те шесть лет, что ты находишься у меня на службе, ты не допустил ни единого промаха и прекрасно себя зарекомендовал. Я взвесил все за и против, и решил, что настало время для более ответственных поручений, нежели сопровождение торговых караванов. Полагаю, что сын моего доброго друга Хакана уже дорос до повышения. Но ты должен иметь в виду, что дело это гораздо серьёзнее всех твоих предыдущих походов.

Форбус намеренно замолчал, ожидая реакции Витора. Сердце парня готово было выскочить из груди. Он чувствовал на себе тяжёлый изучающий взгляд князя и не менее тяжёлый взгляд Насима. В отличие от князя вестник смотрел на него с явным недоверием.

– Прежде чем я продолжу, я бы хотел услышать от тебя, готов ли ты к моему заданию? Если ты в себе не уверен, я приму твой отказ и приглашу кого-нибудь другого, – произнёс князь.

«Хорошая идея спросить меня, готов ли я к тому, о чём ещё и речи не было. Это в вашем духе, князь Соломон» – подумал Витор и уже хотел ответить утвердительно, но вдруг почувствовал резкую боль в правом боку.

Приступ боли был настолько сильным и неожиданным, что Витор даже пошатнулся. Его дыхание сбилось, словно он получил под дых, а перед глазами замелькали яркие огоньки.

– Витор, ты в порядке? – встревожился Форбус, заметив неладное.

– Да, мой князь, в порядке, кхе-кхе, на мгновение почувствовал себя нехорошо. Сейчас пройдёт.

Насим с интересом смотрел на парня. Странный приступ насторожил и без того подозрительного вестника.

– Уверен, что всё нормально? – спросил он.

– Да. Немного бок кольнуло. Уже прошло.

Внезапная боль отступила. Витор снова выпрямился во весь рост и посмотрел прямо в глаза князю. Форбус выглядел встревоженным.

Витор прекрасно понимал, что подобные шансы не часто выпадают в жизни. Если уж Соломон Форбус сделал выбор в его пользу, значит, князь рассчитывает на него, а подвести ожидания князя он просто не имеет права.

– Так что ты мне скажешь, Витор? – поторопил его с ответом Форбус.

«Только глупец откажется от повышения. Конечно, я согласен», – пронеслось в голове Нуйо, но он вновь не успел ничего ответить.

Второй приступ оказался куда сильнее первого. Правый бок Витора пронзила острая боль, настолько сильная, что ему показалось, словно в его тело разом вонзается дюжина ножей. Сознание его помутнело, а уши наполнились тяжёлым шумом. Как и в первый раз, приступ длился всего несколько мгновений, но теперь ему хватило времени, чтобы понять, в чём дело.

«Амулет! Амулет! Амулет!» – единственное слово, будто звон колокола разливалось в голове Витора.

Он засунул руку в карман камзола и дотронулся до амулета Бабули. Рука одёрнулась сама собой. Амулет был не просто горячим – он был буквально раскалён.

«Не может быть! Он горячий! Как же больно! Проклятый амулет. Он мешает мне дать согласие. Ну уж нет. Я не позволю решать за меня!»

– Да что с тобой не так, Витор? Насим, помоги же ему!

Вестник подскочил к Витору и подхватил его под руки.

– Я согласен! – выдавил из себя Витор, едва держась на ногах.

Стоило ему ответить, как боль ушла. Витор посмотрел на свою руку, которую только что обжёг о раскалённый амулет, но на ладони не было ни единого следа.

– Я в норме, – оттолкнул он от себя Насима, и тот, сделав недовольное лицо, отошёл в сторону.

Форбус приподнялся с трона и озадаченно смотрел на Витора: