Погружённый в воспоминания, сам не заметив того, Витор миновал Кузнецкую улицу, на которой жил, свернул на Трактирный переулок и застыл перед знакомой деревянной вывеской. «Трактир Крэнстона Рыжего» – незамысловато гласила она. Ноги сами привели его к нужному месту. Витор частенько захаживал сюда в тайне от матери, всегда предпочитавшей домашнюю кухню и сильно сердившейся, если кто-то из её семьи ел на стороне. Устоять перед «куриными ножками от Крэнстона» было выше его сил. Эту привычку, как и многие другие, он перенял от отца. Крэнстон был лучшим другом Хакана Нуйо, а после его смерти стал другом и для Витора.

Трактир Крэнстона славился своей кухней и считался одним из лучших в Саноуре. Уже почти тридцать два года Крэнстон работал на свою безупречную репутацию, всегда стараясь держать своё заведение на высшем уровне. В молодости он, как и многие, сражался с песчаными разбойниками, но получив серьёзную травму ноги, вынужден был уйти на покой в самом расцвете сил. Решив, что и в тылу можно приносить пользу своим товарищам, он открыл некое подобие полевой кухни, которая впоследствии переросла в дело всей его жизни.

Витор толкнул массивную деревянную дверь и вошёл внутрь. Маленькие круглые столики с резными ножками стояли тут и там. На стенах красовались гобелены и картины – Крэнстон слыл ценителем искусства и не упускал шанса приобрести что-нибудь новенькое у заезжих торговцев. У стены напротив входа находилась стойка и огромный шкаф со всевозможными бутылями. Обычно Крэнстон располагался за ней, но сейчас его там не было.

Витор огляделся. В дальнем углу две смуглые служанки принялись активно перешёптываться, заметив, что он смотрит на них. Слева за крайним столиком сидели трое завсегдатаев трактира. Их можно было встретить тут в любое время суток. За бутылочкой – другой эти парни любили поразглагольствовать обо всём на свете. Главное, чтобы одна бутылочка почаще сменяла другую. В противном случае разговор у них получался не такой продуктивный. Все остальные столики пустовали.

– Будьте здоровы, достопочтенные граждане! – поприветствовал Витор уже подвыпившую по утру компанию. – Доброго дня, Бургунди.

Витор кивнул лысеющему краснощёкому толстяку – единственному, кого он более-менее знал из троицы собутыльников.

– Опа! – Бургунди чуть не опрокинул свою кружку. – Вы знаете, кто это? – этот вопрос он адресовал своим дружкам. – Это же сам Хакан Нуйо к нам наведался, разрази меня гром!

– Витор, – поправил его парень.

– Чо? – Бургунди прищурил один глаз и в полном недоумении уставился на Витора.

– Моё имя – Витор.

– А я что говорю? – Бургунди надул свои толстые щёки – Витор, разрази меня гром, Нуйо! Гроза этого чёртова квартала. Садись-ка рядом, старина, поговорим, выпьем.

– Похоже, тебе уже достаточно будет.

– Чо? Чо-то я не понял.

– Не важно. Где Крэнстон?

– Я вместо него. Ха-ха-ха, – расхохотался Бургунди. Его дружки тут же загоготали вслед за ним.

– Ясно, – махнул рукой Витор, потеряв всякую надежду добиться хоть какого-то внятного ответа, и направился к служанкам. – Эй, девчонки, как поживаете? Крэнстон здесь?

– Я вместо него, – не мог угомониться толстяк и продолжал хохотать.

– Он у себя наверху. Я позову его, – засмущавшись, ответила одна из служанок и поспешила уйти. Но сделать ей это не удалось.

– Витор! – раздался радостный голос. По лестнице, ведущей на второй этаж заведения, спускался, хромая на левую ногу, высокий худощавый человек в сером балахоне до пят.

Человек этот имел остроконечный нос с горбинкой, большие голубые глаза и сросшиеся на переносице брови. Его волосы, зачёсанные назад, имели золотисто – рыжий оттенок и плавно переходили в того же цвета густую жёсткую бороду. На вид мужчине было чуть больше сорока, хотя на самом деле не так давно ему исполнилось пятьдесят семь. Этим человеком был хозяин трактира Крэнстон.