Кроме того, удалось пролоббировать субсидии на производство свинины. Чтобы понять масштаб этой победы свиноводов, достаточно сказать, что подобные субсидии непосредственно попадают в «желтую» корзину, сокращение которой является основным вектором изменения государственной поддержки сельхозпроизводителей. И простыми упованиями на «Доктрину продовольственной безопасности» здесь не обошлось, нужны были более весомые аргументы, которые и были представлены в виде ссылок на середину инвестиционного цикла, в которой находятся новые модернизированные свиноводческие комплексы. «Свиноводство, помимо того что оказалось самым ущемленным, оно еще оказалось в самой середине инвестиционной фазы. Птицеводы в основном этот этап уже проскочили. У нас сейчас самое время отдавать кредиты, а для этого нужна маржа. Мы не скрывали, что добиваемся маржи тем, что цены на внутреннем рынке выше, чем на мировом. Нам нужна рентабельность 25–30 %, чтобы вернуть эти кредиты. После того как цены на корма выросли, а цены рухнули, у нас рентабельность стала 10–12 %. Это хорошая рентабельность, но не достаточная, чтобы выплатить кредиты…Нам нужна помощь, чтобы пройти инвестиционный цикл, иначе будет невозвращение кредитов, банки рухнут. Поэтому мы убедили, что нужны специальные меры на ближайшие 3—5лет. Не успел – дальше твои проблемы».

Правда, свиноводы пока не получили эти субсидии, и причина банальна – бюджетные ограничения, т. е. принципиальная договоренность достигнута, но денег нет. «Сказать, что нас не слышат – мы не можем. То есть слышат, но денег не дают». Более того, государство задолжало по субсидированию кредитов, взятых на развитие животноводства, в том числе свиноводства; есть отдельные попытки судиться, но подавляющая часть бизнеса тихо ждет выполнения государством своих обязательств.

Все вышеизложенное является конспектом «оборонительной» стратегии: «Пока мы научились “обороняться” от ВТО. Возможностей развития в связи с ВТО для свиноводов пока никаких не появилось, и я не считаю, что идет оздоровление из-за ВТО…Новые технологии и т. д., все было доступно и до этого. До экспорта нам далеко: во-первых, мы дороже, потому что в глубокой инвестиционной фазе; во-вторых, когда тебе завозят более 1 млн тонн свинины, глупо бороться где-то за чужие рынки, нужно нацелиться на борьбу за свои рынки; в-третьих, это африканская чума свиней, которая отодвинула вопрос об экспорте наших свиней на очень долгие годы».

Были ли в этот период позитивные изменения? Да, и основной положительный момент для промышленного свиноводства связан с тем, что с рынка стали уходить ЛПХ и старые предприятия. Так, в 2013 г. по сравнению с 2012 г. производство свинины в ЛПХ сократилось на 13 %, на старых предприятиях отрасли – на 53 %, тогда как на новых – выросло на 51 %. Однако представители промышленного свиноводства относят эти процессы на счет подорожания кормов и африканской чумы, но не связывают с членством в ВТО.

История свиноводов показывает, что основу «оборонительной» стратегии составили не нарушения норм ВТО, а освоение методов, разрешенных в рамках этой организации. Использование этих инструментов, а также готовность государства поддержать свиноводов и административно (действия Россельхознадзора и Роспотребнадзора), и финансово (субсидии по кредитам и прямые выплаты на производство свинины) помогли погасить негативные последствия для отрасли.

Стратегия «наступления» на данный момент только начинает формироваться, поэтому точнее было бы называть ее «подготовкой к наступлению», и говорить о ярких и убедительных примерах ее реализации пока не приходится. По прошествии двух лет после присоединения к ВТО нам не удалось найти ни одной аграрной отрасли, которая бы позиционировала себя как выигравшая от этой интеграции. Однако примечательны отдельные попытки расширить возможности отрасли, поставить вопросы и решить их с помощью инструментов ВТО.