– Садитесь, майор, – сказал Конев неприветливо.

Ольга села за Т-образный стол напротив Лапина и Спицына, рядом с Фельцманом.

Мужчины молча смотрели на неё. В их молчании крылась некая подозрительная заинтересованность, отчего у девушки тревожно защемило сердце. Атмосфера в кабинете начальника Управления ей не нравилась.

– Ольга Викторовна, расскажите всё, что вы знаете о происшествии в Синдорском лесу, – попросил Лапин.

– Я уже написала в донесении всё, что знала, – ответила она.

– И всё-таки расскажите, в подробностях, – пробурчал Конев. – С момента появления на хуторе Синдор.

Ольга собрала волю в кулак, помолчала, собираясь с мыслями, и начала рассказывать о своих приключениях в лесах вокруг хутора Синдор вплоть до встречи с внезапно нашедшимися охотниками.

Рассказ длился сорок минут, и после него в кабинете наступила тишина. Опытные руководители подразделений ФСБ переваривали услышанное, не спеша высказывать своё отношение к этой истории.

– Расспросите Вахтанга Ираклиевича, – добавила Ольга после паузы. – Возможно, он дополнит рассказ деталями.

– Он уже дополнил, – сказал Конев. – В целом ваши истории идентичны, хотя вы оба чего-то не договариваете.

– Простите? – подняла брови Ольга. – Что вы имеете в виду?

– Есть нестыковки, – сказал Лапин, сочувственно глядя на девушку. – То вы исчезаете, то появляетесь, то Вахтанг вас находит, то теряет.

Ольга сжала губы.

– Не понимаю, о чём вы говорите, товарищ полковник.

– Почему вы не сообщаете о встречах с неизвестными людьми?

– Если вы имеете в виду сотрудников подразделения Главного разведуправления, то я о них писала.

– С ними мы ещё разберёмся. Я имею в виду человека с фотоаппаратом.

Ольга непонимающе взглянула на Лапина.

Спицын впился в её лицо посветлевшими глазами.

– Человека с фотоаппаратом? – повторила она. – Не понимаю, о ком вы.

– Подполковник Мзилакаури утверждает, что он видел человека с фотоаппаратом, ну или с видеокамерой иностранного производства.

– Значит, так оно и было. Но я никакого фотографа не видела и с ним не контактировала. Факт пропажи зверей в лесу подтверждён местными жителями, в том числе егерем.

– Которого так и не нашли, – меланхолично заметил Фельцман.

– Ни от кого из местных жителей я не слышала о встречах с незнакомыми людьми, – закончила Ольга.

– Оскар Нариманович? – глянул Конев на главного аналитика Управления.

– По нашим данным, животные перестали исчезать, – сказал Фельцман с прежней меланхолией. – И в Китае, и в Америке, и в наших заповедниках. Но факт исчезновения зафиксирован и требует объяснений.

– Что скажете? – повернулся Конев к Ольге.

– Я не знаю, почему и куда они исчезали, – сухо ответила она. – Пропажи были, я пыталась установить причину, но потом началась кутерьма с ичезновением охотников и генерала Охлина…

– Они утверждают, что никуда не пропадали, – заметил Лапин. – Да, заблудились, долго выходили из болот, но вышли.

– Не это главное, – сказал Конев. – С исчезновением крупногабаритного зверья нам ещё придётся разбираться. Подполковник Мзилакаури единственный, кто видел незнакомца и даже общался с ним.

– Общался?

– В каком-то смысле. Фотограф, или кто он там на самом деле, повёл себя странно, и Вахтанг Ираклиевич отобрал у него фотоаппарат. Или, скорее, видеокамеру.

Ольга недоверчиво наморщила лоб.

– Не может быть! Мне он ничего не сказал.

Конев посмотрел на Спицына.

– Вумен вульт ступер[1], Богдан Никандрович.

– Покажите, нам нужна истина.

– Подойдите. – Конев подвинул коробку на край стола.

Ольга встала, подошла ближе.

В коробке лежало необычной формы устройство, похожее на трёхствольную видеокамеру, со множеством чешуй и рёбер. На одном из её окуляров мигала фиолетовая искорка.