– Это его работа – шастать по лесу, – усмехнулся Спицын. – Всё, больше ничего не скажете? К леснику никто не приходил из незнакомых людей?

– Одинцов.

– Одинцов его племянник.

– Не видел, не знаю.

– А в руках у лесника не было видеокамеры, не помните?

Охлин и Еремеев посмотрели друг на друга.

– Ружьё видели… камеру вроде нет. Да и откуда она у него? По старинке человек живёт.

– С вами были ещё несколько человек.

– Кроме охранников, ещё двое, егерь и начальник Синдорского охотхозяйства Пуфельрод.

– Каким образом пропали егерь и пилот? Они всё время с вами были?

Еремеев занервничал, бросил взгляд на Охлина.

– Пилот остался у вертолёта, когда мы уходили, а егерь отстал… и больше мы его не видели.

– Его ищут, – сказал Скорчак, поглядывающий на экран компьютера. – Возможно, он утонул в болоте.

Черноволосый спутник Спицына скептически дёрнул уголком губ.

– Егерь? Знающий лес как свои пять пальцев? Утонул?

– Со всяким может случиться, – буркнул Охлин.

– Почему же вы не остались его искать?

– Этим занимаются специально обученные люди, – поспешил прийти на помощь Охлину Скорчак. – Два взвода полиции и отряд ОМОН. Собаки… то есть кинологи с собаками. Найдём.

– Хорошо, закончим на этом, – решил Спицын. – К вам вопросов больше нет. Но есть вопросы к вашим спутникам. Вызовите охранников, этих сержантов, мы поговорим с ними. Вы свободны, генерал.

Охлин побагровел, хотел ответить резкостью, но снова наткнулся на взгляд полковника ФСБ, в котором плавала ироническая усмешка пополам с угрозой, и проглотил отповедь.

– Вспомните что-нибудь существенное, позвоните, – добавил Спицын, подавая Охлину визитку.

Геннадий Фофанович не глядя сунул визитку в карман, выпростался из-за стола.

– А я? – растерялся Еремеев.

– Вы тоже свободны.

Хозяйственники вышли.

– Пустышка, – разочарованно сказал майор Ширянов.

– Вы не дали им систему отсчёта, – качнул головой начальник Управления. – Вот они и не поняли, что от них требуется.

– Существуют системы отсчёта, относительно которых едет любая крыша.

– Какие? – не понял Скорчак.

– Связанные с гостайной, – сказал Спицын задумчиво. – Мы имеем дело именно с такой системой. Все наши беседы – под гриф «секретно»!

– Конечно, я понимаю. Куда вы сейчас?

– Дождёмся охранников этого вашего хозяйственного босса, поговорим с ними, попьём кофейку и отправимся на хутор, в район поисков. Очень меня заинтересовал ваш лесник.

– Транспорт нужен?

– Не откажемся.

– Вертолёт готов к вылету в любую минуту.

– Благодарю, генерал, останемся в долгу. – Спицын встал.

Скорчак поднялся тоже.

– Скажите, полковник, что вы хотите узнать от моих службистов? Ходите всё вокруг да около, никак в толк не возьму. В чём вы их подозреваете?

– В связях с пришельцами, – подмигнул ему Спицын, выходя из кабинета.

Хутор Синдор

7 июля, 13 часов дня

Установилась хорошая погода, и Пахомыч наконец занялся хозяйством: надо было починить застреху под крышей сарайчика, дверцу на колодке, убрать лежалую траву на краю огорода и подставить под ветки яблонь подпорки.

Поиски егеря Степчука и пропавшего пилота затянулись, велись вяло, отчего у Пахомыча сложилось мнение, что никого особенно не волнует, куда девались егерь и лётчик. Сам он Степчуку не сочувствовал, но не потому, что не любил бывшего зэка, он и видел-то его всего три раза, а вследствие сложившейся ситуации. Просто так егерь пропасть не мог, а как он отбился от компании охотников и куда потом девался, можно было только гадать. На ум приходило лишь что-то совсем криминальное, типа – убили в ссоре. Потому как в «простую смерть» – утонул в болоте, к примеру, – Пахомыч не верил.