Выслушав, Сун Цзян до того перепугался, что весь покрылся холодным потом и, не осмеливаясь войти в дом, поспешно зашагал обратно в Ляншаньбо. В ту ночь луна светила тускло, и он не мог даже как следует разглядеть дорогу. Выбрав маленькую и уединенную тропинку, Сун Цзян пошел по ней. Прошло время одной стражи, и вдруг позади послышались крики. Сун Цзян остановился и прислушался: крики раздавались менее чем в двух ли от него. Затем он увидел множество пылающих факелов и услышал возгласы:

– Сун Цзян, остановись!

Но он торопливо шел вперед и думал про себя: «Не послушался я Чао Гая, вот и попал в беду. О небо! Сжалься! Спаси Сун Цзяна!»

И вдруг впереди он заметил строения и пошел прямо туда. Вскоре ветер рассеял легкие облака и на небе показалась яркая луна. Тут только Сун Цзян понял, куда он попал, и oт горя даже застонал. Это место называлось Хуаньдаоцунь – «Деревня без сквозного проезда».

Со всех сторон она была окружена высокими отвесными неприступными горами, а у подножья гор бежал бурный поток. В эту деревню вела только одна дорога. Всякий, кто приходил сюда с правой стороны, должен был уходить налево, так как никакой другой дороги здесь не было.

Сун Цзян знал это место и уж совсем было решил повернуть обратно, но преследователи успели преградить ему путь; от света их факелов было светло как днем.

Сун Цзяну ничего не оставалось, как поспешить вперед и искать убежища в деревне. Он пробирался лесом и вскоре очутился возле старого храма. Толкнув обеими руками ворота, он вошел в храм и, осмотрев при свете луны все залы, не нашел уголка, где можно было бы укрыться. На сердце Сун Цзяна стало еще более тревожно. Тут он вдруг услышал, как кто-то снаружи сказал: «Начальник, он вошел в храм».

Сун Цзян узнал голос Чжао Нэна, но в сильном волнении так и не мог найти места, где бы спрятаться. Вдруг он заметил нишу, где стояла статуя бога – покровителя здешних мест. Сун Цзян отдернул занавес и вполз туда. Поставив свою палицу и свернувшись в клубок, он спрятался за статуей, не смея перевести дыхания. И сразу же услышал, как люди с факелами вошли в храм. Осторожно выглянув, Сун Цзян увидел Чжао Нэна и Чжао Дэ, а за ними еще человек пятьдесят. При свете факелов они осматривали храм. Наконец дошли до зала, где находился Сун Цзян. «Ну, теперь мне конец», – подумал тот. И стал повторять про себя: «Боги, спасите меня!»

Один за другим преследователи проходили мимо него, и никто из них не заглянул в нишу. «О небо, сжалься надо мной!» – снова пробормотал Сун Цзян. И тут он увидел, как Чжао Дэ с факелом направляется к нише. «Ну, теперь все кончено», – опять подумал Сун Цзян. А Чжао Дэ, взяв кинжал, рукояткой отодвинул з анавес и осветил факелом нишу снизу доверху. Но факел вдруг задымил, облако черной копоти ударило в глаза Чжао Дэ и ослепило его. Он бросил факел на землю, затоптал его ногой и, выйдя из зала, сказал:

– Этой твари в храме нет. Но ведь здесь всего одна дорога! Куда же он мог уйти?

– Больше некуда, как только вон в тот лес на горе, – отвечали стражники. – Нечего бояться, что он может уйти отсюда. Дорога-то ведь здесь одна, недаром деревня называется Хуань-даоцунь. Кругом высокие горы и леса, но нет ни одной тропинки, по которой можно было бы пройти. Вы, господин начальник, поставьте охрану у входа в деревню. И даже будь у него крылья, он и тогда не уйдет от нас! Вот рассветет, тогда мы пойдем в деревню и поищем его там.

– Ладно, – согласились Чжао Нэн и Чжао Дэ.

Они вывели стражников из храма, и Сун Цзян подумал: «Разве это не бог защитил меня? Если мне удастся спастись, то я починю этот храм и сделаю новый зал…»