– Это пустяки! – сказал Сун Цзян. – Если даже этот человек и попросит у меня деньги, я не дам их ему. Если бы эти деньги попросили у меня вы, дорогой брат, я дал бы вам их без всяких разговоров. Если же их будет требовать начальник тюрьмы, он не получит от меня и медяка. Пусть он приходит, я знаю что ему сказать.

– Не забудьте, господин писарь, – сказал надзиратель, – что это очень жестокий человек, да к тому же он очень силен. Если вы скажете что-нибудь не так, он может оскорбить вас да будет еще говорить, что я не дал вам своевременной острастки. – Дорогой мой! – сказал на это Сун Цзян. – Пусть он делает, что ему вздумается. А вы не беспокойтесь. Я с этим делом справлюсь. Может быть, я ему кое-что и дам, но это еще неизвестно. А может быть, он и сам не осмелится требовать у меня что-нибудь.

Едва он успел договорить это, как вошел младший надзиратель, который сообщил, что в лагерь прибыл начальник тюрьмы. И в этот момент они услышали шум и ругань. Начальник тюрьмы кричал:

– Почему этот новый ссыльный до сих пор не послал мне положенные по обычаю деньги?!

– Ну, что я говорил? – воскликнул надзиратель. – Вот видите, он сам пожаловал сюда.

– Вы уж извините меня, дорогой брат, что я сейчас не могу больше беседовать с вами, – сказал, улыбаясь, Сун Цзян надзирателю. – Мы закончим нашу беседу как-нибудь в другой раз. А сейчас мне надо поговорить с ним.

– Лучше нам расстаться, – сказал, поднимаясь, надзиратель. Простившись с надзирателем, Сун Цзян пошел из канцелярии в контору, где был начальник тюрьмы. Не встреть Сун Цзян этого человека,

Поистине:

О том, чем кончилась встреча Сун Цзяна с начальником тюрьмы, рассказывает следующая глава.

Итак, Сун Цзян расстался с надзирателем и вышел в приемную. Здесь он увидел начальника тюрьмы, который сидел на скамейке у входа и громко кричал:

– Кто здесь новый ссыльный?

– Вот он! – сказал стражник, указывая на Сун Цзяна. Начальник принялся браниться:

– Ах ты, черномазый низкорослый разбойник! Где положенные мне по обычаю деньги? Или ты надеешься увильнуть от подношения?

– Знаки внимания оказываются по доброй воле, – отвечал Сун Цзян, – а вы хотите силой заставить людей присылать вам деньги. Вы поступаете неправильно.

Все, кто присутствовал при этом разговоре, даже вспотели от страха. Разъяренный начальник заорал:

– Мерзавец! Преступная тварь! Как ты смеешь так разговаривать со мной? Как смеешь судить о моих поступках? Эй, стражники! Всыпать ему сотню палок!

Следует сказать, что лагерные охранники хорошо относились к Сун Цзяну, и едва они услышали приказание начальника, как сразу все исчезли, словно их ветром сдуло. В приемной остались только начальник тюрьмы и Сун Цзян. Увидев, что исполнять его приказание некому, начальник рассвирепел еще больше и, схватив дубинку, бросился на Сун Цзяна.

– Вы собираетесь меня бить, господин начальник? – осведомился Сун Цзян. – Но какое же преступление я совершил?

– Ты сосланный преступник и находишься в моих руках, – заревел тот. – Если ты хотя бы кашлянешь в моем присутствии, то и это уже преступление!

– Не настолько велика моя вина, – заметил Сун Цзян, – чтобы я заслужил смертную казнь.

– Это ты думаешь, что не заслужил смерти. А мне ничего не стоит прикончить тебя. Мне это все равно, что муху раздавить!