Сжимая в правой руке нож, мясник подбежал и хотел левой рукой схватить Лу Да, но тот, улучив момент, поймал его за руку и с такой силой пнул в живот, что Чжэн тяжело рухнул на землю. Лу Да наступил ему ногой на грудь и, подняв свой огромный увесистый кулак, закричал:

– Я начал свою службу в пограничных войсках старого сановника Чуна, дослужился там до звания начальника охраны пяти западных застав, и мне, может быть, было бы к лицу звание Сановника западных районов. Ты же – лавочник, торгующий мясом, собачья твоя порода! Да как ты смел назваться Сановником западных районов?! Как ты смел так подло обмануть Цзинь Цуй-лянь?

С этими словами Лу Да нанес Чжэну такой удар кулаком в переносицу, что сломал ему нос, и из ноздрей мясника хлынула кровь. Во рту у мясника Чжэна словно открыли торговлю приправами: ему было и кисло, и солоно, и горько. Чжэн никак не мог высвободиться из рук Лу Да; его нож отлетел в сторону, и он завопил:

– Чего ты дерешься?

– Ах разбойник! – рявкнул Лу Да. – Ты еще смеешь разговаривать?!

Тут он ударил мясника в лоб, да так, что у того искры из глаз посыпались и поплыли круги всех цветов радуги – красного, зеленого, фиолетового, – словно распахнулась лавка с разноцветными шелками.

На улице собралась большая толпа, но никто не осмелился остановить Лу Да. Мясник не выдержал и стал просить пощады. – Ах ты негодяй! – закричал Лу Да. – Если бы ты не оказался таким трусом, я, может быть, и помиловал бы тебя! Но если ты запросил пощады, снисхождения тебе не будет!

С этими словами он ударил мясника кулаком в висок так, что у того в голове разом начали бить металлические била, медные тарелки и цимбалы, словно совершалось даосское заупокойное богослужение по всем душам умерших на суше и на воде.

Лу Да, увидев, что мясник лежит без движения и едва дышит, нарочито громко закричал:

– Вот дрянь какая, прикидывается мертвым! Все равно я тебе еще добавлю!

Но тут он заметил, что лицо мясника стало серым, как земля, и про себя подумал: «Я хотел только как следует вздуть этого мерзавца и никак не думал, что убью его тремя ударами кулака. Ведь за это я пойду под суд! А в тюрьму даже некому будет принести мне еды… Надо поскорее убраться отсюда…» Показывая пальцем на труп мясника, Лу Да шагнул в сторону, повторяя свою угрозу:

– Прикидываешься мертвым! Погоди, я еще с тобой разделаюсь!

Выругавшись, он большими шагами пошел прочь, и ни соседи мясника, ни его подручные не осмелились задержать его.

Вернувшись к себе домой, Лу Да наспех собрал кое-какую одежду, захватил наиболее ценные вещи и серебро, взял денег на дорогу, вооружился палицей, доходившей ему до бровей, и, бросив все остальное имущество, быстро вышел через Южные ворота и скрылся.

А в это время семья мясника вместе с пришедшим из гостиницы сторожем долго пытались привести Чжэна в чувство, но – увы! – им не удалось этого сделать: мясник был мертв.

Тогда родные и соседи Чжэна отправились к правителю округа с жалобой. Прочитав жалобу, правитель сказал:

– Лу Да служит в войсках пограничной охраны, и я не в праве арестовать его.

Он тут же сел в паланкин и отправился в управление пограничных войск. Прибыв туда, он послал солдата, сторожившего у ворот, доложить о своем приезде.

Начальник пограничных войск пригласил правителя округа в зал и после установленных приветствий спросил, по какому делу посетил его правитель.

– Разрешите доложить, господин военачальник, – отвечал правитель округа, – что командир вашего управления, Лу Да, беспричинно убил городского торговца мясом Чжэна. Не доложив вам, я не решился арестовать преступника.