И вот, наконец, когда время перевалило за полдень, я почувствовала, что Джей вернулся. Но вернулся не в дом – связь тянула куда-то в район замка. Меня кольнула обида: он занимался делом, которое Роу поручил нам обоим! Не сказав мне! Конечно, толку от меня мало, но он же мой учитель – а сам и не учит, и даже не берёт на задание.

Я тряхнула головой – ну и ладно, неужели я сама не найду себе занятие!

Да, весной и летом у тебя это отлично получалось, произнёс циничный голос в моей голове, но я уже училась игнорировать его. Пару месяцев назад я понаделала дел, но теперь-то всё иначе. Теперь я знаю, что Джею можно доверять и если у меня будут сомнения, я первым делом пойду к нему. И с незнакомцами если и буду разговаривать, то очень осмотрительно.

А пока у меня было дело к знакомым. Я поспешила на рынок, надеясь, что он ещё не закрылся. Вообще-то можно было не торопиться – рынок работал каждый день, но я умаялась всё утро сидеть дома без дел, и пробежка по улочкам меня взбодрила.

Палатка с украшениями из соломы стояла на своём обычном месте прямо у входа. На столе толпились соломенные мышки и зайчики, ёжики и совы, кошки и коровы, а с навеса свисали шары разных размеров, увитые разноцветными ленточками и украшенные бусинками. Мастер с длинными усами, на кончиках которых тоже болтались бусинки, даже и не думал собираться, в отличие от своих соседей по рынку. Он неторопливо плёл новую соломенную игрушку, тихонько напевая себе под нос. К своему стыду, я так и не узнала его имени – для меня он так и оставался дядей Лоры.

Я поздоровалась, чтобы привлечь его внимание.

– О, подружка, – улыбнулся мужчина, отрываясь от рукоделия. Наверное, не помнил моего имени. Я так и осталась для него подружкой Лоры, хотя назвать наши короткие отношения дружбой можно было лишь с большой натяжкой.

Я вытащила из кармана джинсов маленький шарик, который вчера взяла в королевском музее. Вообще-то мы взяли несколько – Джей хотел посмотреть, как и из чего они сделаны, но один разрешил мне оставить. Он не думал, что они представляют собой что-то ценное, но наследник сказал правильно – переливающийся зеленью шарик так и просился стать украшением.

– Вот, – я протянула шарик усатому мастеру. – Как думаете, получится из него что-то?

Мужчина взял шарик, покрутил в руках, посмотрел сквозь него на небо.

– А как светится-то, – пробормотал он. – Не пойму, что за камушек такой. Ежели только магический, да магией и не пахнет… Просверлить, штифтик вставить, верёвочку продеть, да и на шею, а?

– М… можно так, чтобы не сверлить? – неуверенно спросила я. – По-моему, там жидкость. И я думала, браслетик…

Усатый мужчина чему-то рассмеялся и покачал головой.

– Какой? – спросил он, закатал рукав и потряс вытянутой рукой. Его запястье обвивала дюжина всевозможных браслетов.

Я наклонилась поближе и ткнула в самый простой. Он был сплетён из тонких кожаных шнурков, у единственной бусины косичка расходилась, открывая камушек во всём его великолепии, но при этом крепко удерживая его.

Дядя Лоры довольно кивнул и сказал, чтобы я приходила через пару дней.

Джей всё не возвращался, и я болталась по городу, дожидаясь, когда можно будет уже пойти на занятие к Элле. От нечего делать я изучала таблички на зданиях. Удивительно: пока я не умела читать, я их даже и не замечала. Впрочем, текст был написан сухим языком, а предложения тянулись строка за строкой и никак не желали заканчиваться, и когда я, наконец, добиралась до точки, то уже забывала, о чём говорилось в начале. К тому же, речь шла о людях, о которых я не имела ни малейшего представления. Тут родился такой-то поэт, а там гостил известный колдун… Порядком раздражённая – и дурацкими табличками, и своей непросвещённостью в отношении местной культуры, – я провела оставшееся время, сидя на берегу Карне, кидая крошки хлеба уткам и раздумывая, как бы правильно спросить Эллу о реках, не упоминая Тёмные времена.