Века в Риме была свобода речи[159]. О свободе говорения на римскую Масленицу (Либералии) писал еще римский сочинитель и очевидец прихода Либерты Гней Невий в поэме о Пунической войне, на которой выросли поколения воевавших в Гражданскую (примеч. ccxlvii): Libera lingua loquemur ludis Liberalibus (примеч. ccxlviii) – «Вольным словом вольнословим мы на играх Вольности» (примеч. ccxlix, cd). Невий задает тон[160] традиции[161], еще сохраняющейся у Кассиодора (509 г.) (примеч. ccli). С VI в. эта традиция в Европе исчезает одновременно с появлением выражения simplicia verba etc. – «просторечие», «народный язык» – в романской речи, распространившейся в Римской Африке, Галлии и северной Италии в III–IV вв. Прилагательное simplex (примеч. ссШ) становится в один ряд с barba-rus и rusticus (sermo[162], русск. ширма и шарманка), гораздо более известными обозначениями народной речи Рима и провинций, именуемым романским койне, общероманским, протороманским и т. д. (примеч. ccliii). Именно с этого времени ученые на Западе начинают задумываться о том, что было утеряно в современном им Риме.
Римляне старались перещеголять один другого своими остротами. Шутке и насмешке в Риме был дан даже слишком большой простор (примеч. ccliv). По-русски разговоры на Либералии – это вольный (либеральный, от лат. liber) разговор по существу, возможность и право на который имели римляне[163]. В Риме были места, где правитель, вождь (princeps), император, встречался с народом лицом к лицу[164]. В современном мире появилось новое место для такого свободного разговора – Сеть (Internet).
Однако слово и понятие libertas, обычно переводимое на русский язык словом «свобода», нуждается в прояснении. Более того, во всех современных языках понятие «свобода» маловразумительно.
Хотя для всех индоевропейских народов характерно противопоставление свободный человек – раб, общее обозначение понятия «свобода» у них отсутствует. Быть законнорожденным и быть свободным – одно и то же. Что касается германских языков, то до сих пор ощущаемая связь между нем. frei, свободный, и Freund, друг, позволяет восстановить исходное понятие свободы, толкуемой как принадлежность к замкнутой группе людей, в общении между собой называющих себя друзьями (примеч. cclv).
Слово «свобода», в нынешней его форме имени существительного, сравнительно позднего происхождения. Происходит слово от старинного и малоизвестного существительного «своба»[165], что служило, по чешским толкователям (глоссаторам) 1202 г., наименованием одной из языческих богинь (примеч. cclvi). Славянское *svobodb, «свободный» (ср. сущ. «свобода») похоже на санскритское svapati – «сам себе господин», состоящее из корней *svo- «свой» и «господин», но не может быть с ним сведено, поскольку санскритским глухим в славянском нормально соответствуют глухие (примеч. cclvii).
Не проясняет понятие и французское слово liberte. Об истинной природе мудреца рассуждал Шарль де Бовель в XVI в.: «Более всего свойственно и характерно для него действовать и все совершать свободно, самостоятельно и настолько легко, насколько это возможно. «Свободно» означает по собственной воле, велением которой он охотно берется за все, что разумно, прекрасно, благо и достойно предпочтения» (примеч. cclviii). Основоположники марксизма связывают появление понятия «свободы» с появлением семьи, частной собственности и государства (примеч. cclix).
Понятие, обозначенное словом Libertas, оказалось расщепленным первым. Либаний в середине IV в. опишет жизнь без ушедшей Libertas:
Все полно продавцов: материки, острова, деревни, города, площади, гавани, улицы. Продаются и дом, и рабы, и дядька, и нянька, и педагог, и могилы предков. Всюду бедность и нищенство, и слезы, и земледельцам представляется удобнее просить милостыни, чем обрабатывать землю (примеч. cclx).