Об Оресте Высотском известно гораздо меньше, чем о другом сыне Н.С.Гумилева – Льве. Но, видно, талант может передаваться и через гены. Орест Николаевич родился в Москве, закончил лесотехническую академию, жил и работал в Тирасполе, печатался в периодике, в молдавских и приднестровских литературных сборниках. Суровые, мрачные, торжественные строфы резко контрастируют с настроениями той эпохи. Невольно думаешь: если он так чувствовал, то как же он жил?

Это из стихотворенья «Мелькают зданья, фонари, мосты» с посвящением сводному брату Льву.

Хороши воспроизведенные в приложении иллюстрации с картин А. Фойницкого – прозрачные, текучие, как бы омытые дождем акварели «Тирасполь. Покровская улица» и «Комната художника». Новые – 2004 года – фотографические работы В. Иванова, холсты Михаила Руденко и Виктора Радованова воспевают красоту этого южного края.

Десять лет назад во Владимире вышла эта книга – «Узкий круг» Вадима Забабашкина. Самолюбие критика было уязвлено: не мог я определить эти стихи. Не мог – и всё. Что это? С одной стороны, сатира, ирония, есть посвящения И. Иртеньеву и, следовательно, налицо направление – школа иронистов. И тогда об этом надо иронически же и писать. Вроде этого: «Узок круг революционеров-декабристов, страшно далеки они от народа». С другой стороны: хотя ирония, юмор, сатира – основной фон этой небольшой книжки, к тому, что пишут в «Крокодил», на 16 полосу «Литературной газеты» или даже в журнал «Магазин» Жванецкого, э т о никак не сведешь. Потому что это поэзия, а там, в общем, зубоскальство.

И вот я над феноменом Вадима Забабашкина бился несколько месяцев. А когда меня чем-нибудь озадачат, я пытаюсь докопаться до сути.

***

В этом стихотворении, как и в некоторых других, читатель представляет одно, а ему исподволь готовят подмену. Я так и видел мирное животное – белого бычка, который жвачит себе посередь дороги, не обращая внимания на машины. Так и представлял до конца стихотворения, пока не оказалось, что речь идет вообще об окурке и желании покурить. В нем и всего-то 12 строк, а я смеялся до упаду. Не потому, что обыгрываются семантические омонимы. А потому, что д а н о б р а з – образ типичного затюканного горожанина. Здесь сошлись какие-то такие смыслы, что не перескажешь. А интонация сугубо серьезная и проникновенно лирическая.

***

Не часто встретишь вместе столь тонкий замысел и столь четкое исполнение. Рассчитано всё до запятой, ни слова не сказано впусте. Я не слышал, как читает Вадим Забабашкин свои стихи с эстрады, но при чтении с листа это впечатляет. После многих сальностей, грубостей, пошлятины, свойственных часто тем же иронистам или куртуазным маньеристам, эти стихи воспринимаются как некое утонченное блюдо. Действительно: для «узкого круга», для избранных. И вместе с тем сделано вроде из пустяков, из обыденщины, в которой не должно бы быть ни грана поэзии. А вот поди ж ты!

***

Суждение произносится нами из опыта для самоопределения и ориентации в мире. От того, что мы разные, еще не следует, что мы выделяемся из ряда. Важно еще быть отличным, своеобразным. Этого качества у поэта Вадима Забабашкина – хоть отбавляй. Он и сдержанный, и лукавый, и едкий; и вместе с тем его не уложишь в систему и не пристегнешь к направлению.