Опять эти глупые словесные «перевертыши» с заменой букв, – подумал тот, к кому сейчас приковано всеобщее внимание, – ну да ладно, пусть пока резвится. Галина Сергеевна же, увидев своего милого, прямо-таки радостно захлопала:

– И точно, чего стоим? Давайте сначала выпьем по маленькой, а уж потом поболтаем.

Такой ее энтузиазм, по мнению Герасимова, не сулит ничего доброго. А сама обстановка действовала на него поистине угнетающе. За короткое время их знакомства (всего три предварительные встречи-смотрины) подобной поведенческой трансформации бабки им еще не наблюдалось. К тому же здесь прибавился, явно имеющий влияние на ситуацию, молодой хлыщ. Значит необходимо срочно, для себя, прояснить – насколько изменились условия относительно уже заранее оговоренного обмена. Кажется, придется заново вести переговоры, но только теперь с этим дуэтом не слишком вменяемых лиц.

Всем налито Оскаром, так видно и не обидившимся за совсем недавний инцидент, случившийся в подъезде. Поскольку на жалобный вопрос Галины Сергеевны – ты куда выходил? – отвечено было недвусмысленно и грубо – мол, и в ларек за сигаретами сбегать нельзя, что ли?

Та враз успокоилась и переключилась на водку, бодро опрокинув рюмку. Андрей лишь пригубил, а молодой «друг» хозяйки задорно подмигнул ему травмированным глазом и так нахально и задиристо изрек:

– Решил, значит, нашей задницей ежа подавить?

– Не понял. Убери-ка свой тон. Второго синяка хочешь попросить!? Мне с тобой говорить больше не о чем! – это Герасимов, нервно сжав кулаки, ненавидяще смотрит на Оскара. А тот, вроде, ничуть и не испуган. Возникла секундная пауза.

И вот тут фальцетным криком вступает вполне, до вчерашнего дня, желающая переехать по адресу нынешней прописки Андрюшиной семьи:

– Не смей! – и через стол совсем недружелюбно вытянулась морщинистая рука, сильно оцарапав щеку Герасимова, не успевшего вовремя отпрянуть.

Ну все, его терпение окончательно лопается. И пусть он с женой, в дальнейшем, не порадуется новоселью, но сию минуту эта «богадельня» будет разнесена в клочья. Главное теперь вернуть долларовый аванс, часть которого, однозначно, ушла на богатую сервировку, что сейчас перед ним. А может у них уже случились и другие масштабные расходы? – догадкой мелькнуло в голове Андрея.

И как бы в унисон таким переживательным мыслям Оскарик «лепит кривого», продолжая в наглую провоцировать:

– Мы с моей женщиной, сегодня подумав, решили отказаться от твоих предложений. А деньги отдадим как-нибудь потом.

Так и сказал.

В памяти того, к кому это было обращено, совсем неожиданно всплыла где-то прочитанная фраза: «в жизни легко расплескать оптимизм, зато трудно расстаться с пессимизмом…». И достаточно сложно, в данный момент, отмах-

нуться от нее.

Тогда Андрей, вытирая носовым платком кровоподтек и стараясь быть спокойным, заявляет:

– Немедленно прекращайте спектакль и поедем заниматься обменом. Я – на машине. В противном случае вам обоим сделается дурно. Надеюсь уяснили, милая гоп-компания?

На такую, вроде бы, грозную тираду реакция – практически ноль. Разве что Галина Сергеевна стала чуть трезвее.

– Это вряд ли у тебя получится, – самоуверенно продолжает куражиться парень по имени Оскар. И непонятно, к чему относятся его слова – то ли к срываемой сделке, то ли к прозвучавшей угрозе Герасимова.

– Только себя дослушаю, а потом покурю, – не унимается в своем ерничании совсем недавно получивший по причинному месту.

– Кивнешь шеей, когда закончишь херню молоть, – Андрюха, ненароком, подстраивается под бредоватость происходящего. Следы от старухиного покушения продолжают саднить. Но тот, кто сегодня объявился в качестве маргинального альфонса этой престарелой, прямо-таки снова напрашивается на мордобой.