В доказательство она продемонстрировала это на служебной твари, а независимые кодировщики-эксперты показали это на других котах. Всё было так, как она и сказала – коты становились жалкими и безобидными, они не превращались в шерстяные механизмы для убийств.

И тогда Дитр инициировал проверку мест, где случилась резня. Тёплый дом, служба приставов, цеха и особняк в тот день получили новые баллоны с осветительным газом из одного и того же места – новой фабрики, в рекламных целях поставлявшей тестовые образцы по заниженной цене. По маркировке на баллонах и по реестрам определив адрес фабрики, Дитр с коллегами обнаружили заброшенный склад за пределами столичной агломерации на пустыре. Пустырь долгое время стоял без дела, владелец ничего там не строил и ничего не делал с развалюхами, не озаботившись даже охраной. Владелец – представитель уважаемой фабричной семьи – стал подследственным по делу кошачьей резни, когда с Виаллы сняли обвинения в халатности.

В заброшенном здании обнаружилась часть лаборатории, которую не успели ликвидировать. Осветительный газ, который использовали в лампе приставы и провели к себе тёплый дом, цеха и особняк, представлял собой ядовитую смесь, влияющую на служебных животных. И если сигнальные собачки от неё просто хрипло скулили, забиваясь под мебель, вместо того чтобы курсировать по зданиям, то с котами всё обстояло намного хуже. Коты попросту зверели, забывая коды и предписанные протоколы дрессировки.

Владелец пустыря, прежде чем ему успели вынести приговор, умудрился одному всемиру известно каким образом перекрыть себе кислород и умер от удушения в следственном изоляторе. Всё, что успели узнать Дитр и его команда – он был сторонником Ребуса и действовал по его указке. Газовая смесь, судя по всему, тоже была изобретением Ребуса.

Виаллу оправдали, а Дитру поступило предложение от шеф-следователя по делу Ребуса перейти в группу в качестве старшего помощника, ответственного за агломерацию Гог.

– Не самый приятный повод вернуться на малую родину, Парцес, – сказал ему шеф. – Но зато довольно доходный. Я дам вам свободу в выборе команды, с которой вы хотите работать.

Прошлого ответственного за агломерацию Гог сожгли живьём в День Света Телесного за попытку предотвратить умерщвление оркестра.

Заявившись на празднование, которое проходило на Общественном помосте, маньяк первым делом убил дирижера одним лишь ударом ладони по шее, а затем вся площадь-помост вспыхнула по периметру. Началась паника. Люди давили друг друга, тщась отбежать подальше от огненной стены, а иные бросались прямо в пламя, не выдержав собственного ужаса.

– Весьма глупо, – заметил Ребус, наблюдая за самоубийцами. – Я всего лишь хотел, чтобы никто не расходился, чтобы все послушали «Всемирный шаг» без дирижера. Поднимите, пожалуйста, смычки, поправьте партитуры и приступайте, – приказал он музыкантам, которые попадали со стульев, отползая от трупа своего шефа. – «Всемирный шаг»: четыре четверти, соль мажор, круговая композиция, что может быть проще?

За огненной стеной уже трудились полиция и пожарная команда, и Ребус, который это прекрасно знал, оставался спокоен. Ему показалась лишней партия второй скрипки, и музыканту было велено пойти в пламя. Скрипка с грохотом упала на помост, а тело неживой поступью направилось навстречу своей погибели. Музыка затихла.

– Я разве разрешил прерываться? – осведомился он. – Это круговая мелодия, вы будете играть её репризу за репризой, игнорируя финальный пассаж, пока я не решу, что она звучит как мне надо.

В тот праздничный день, когда по всем городам Гога мерцали зеркала из окон жилых домов и административных зданий, погибли триста человек, сгорев живьем, потому что Ребус заключил, что без дирижера музыканты не справляются, что его весьма расстроило. А дабы бездарность услышанного не отравляла уши собравшихся все их оставшиеся жизни, эти жизни он решил незамедлительно прервать посредством своего любимого огня. Сам он ушел с помоста сквозь пламенную стену, провожаемый воплями сгорающих людей. На нём самом углилась и осыпалась пеплом одежда, но его кожа, когда-то давно изуродованная ожогами, в этот раз осталась нетронутой, словно стихия и маньяк пришли к некому согласию. Полицейских, что попытались его остановить, он тоже сжег почти всех, и старшего помощника шеф-следователя спасти не успели.