Доктор вчера мне звонил и рассказал про ситуацию, что София не годится для суррогатного материнства. Лишь потому, что ему совесть не позволила ломать ей жизнь. Девушка не имела своих детей, а подсаживать чужой эмбрион было бы преступлением. Хотя кого я слушаю… дока, которого неслабо подкупил. Да и к черту с этими деньгами. Я хотел получить результат, а теперь вынужден отступать.

Но и где-то на закоулках своего черного ящика я понимал, что Крайнов был прав. Быть может, это я слишком загонялся, да и наложилось одно на другое. Но больше всего меня бесило, что девчонка проела все мои мысли, и теперь являлась даже во снах. Эти три бессонные ночи для меня оказались настоящим адом. Я крутился, вертелся… переваливался на бок, где спала София всего лишь одну ночь, а подушка уже излучала ее аромат цветочного шампуня и ее саму. Чертово наваждение. Она всюду мерещилась мне.

Подъезжая к огромному дому, окутанному лесными массивами, я крепко сжал руль и вглядывался в окна. Было уже темно на улице, и фары моей машины наверняка дали понять, что кто-то подъехал. Я не заметил света в окне, в спальне, где спала София. Странно, но девушка предпочла комнату с северной стороны – мою спальню. Поняла ли она, что я прежде спал там?

Но потом в окне загорелся тусклый свет – настольная лампа, наверняка, и темный силуэт опечатался у штор окна. София… и тут же скрылась, выключив лампу.

Я тихо вошел в дом, чтобы не разбудить остальных. И все-таки вышла Агата из левого крыла дома, поприветствовав меня.

— Сергей Иванович, не ожидала вашего появления, — улыбнулась женщина с сединой в копне волос. Ее голубые глаза настолько доверчивые и добрые – душа светилась.

— Агата Петровна, я сам не планировал, — ответил я, обняв женщину. Она похлопала меня по лопатке, затем отошла.

— София снова пока ничего не ела, — ухмыльнулась домоправительница. — Но запасы я сделала. Так что, девочка будет сыта.

Я кивнул.

— Можете идти отдыхать, Агата Петровна, — сам я направился в зал, — не беспокойтесь.

Конечно, моей домоправительнице не о чем беспокоиться, даже если будут слышны женские крики. Она привыкла. Хотя я не часто кого-то привозил сюда. Единственный раз, когда я забылся, это случилось спустя год после трагедии, унесшей два самых близких мне человека. Я настолько забылся, что по утру женщина, с которой я переспал оставила мне записку. Ей все понравилось, но с таким, как я она не желала больше встреч.

Да.

И я не желал встреч с самим собой.

Усевшись в кресле в самом дальнем углу гостиной комнаты, я решил дождаться Софии. Я знал, что она не вытерпит и спустится. И никакая ночь не смогла бы остановить меня от преследования цели. Иногда, правда, кошмары снились и много взглядов тех людей, с которыми я имел дело. Но это моя карма – я был готов к такому исходу. Каждый раз закрывая глаза, я просил о спокойном сне, просил свой мозг забыть свою прошлую жизнь, умолял сохранить светлые воспоминания о семье… жене и сыне… сегодня ему бы исполнилось пять. Сегодня был бы его день рождения.

Сколько я так просидел сосчитать по часам трудно, но тут я услышал легкие шаги. Слишком осторожные. Крадущиеся. Свет София не включала. Она тихонько спускалась с лестницы, и свет луны, проникающий все же в мой дом, коснулся ее длинных босых ножек. Девушка была одета в одну тунику, едва прикрывающую ей попу. Я помнил, что София оговорилась о балете и прямо сейчас я заметил, как она на автомате тянула носок при спуске с лестницы. Статная осанка, тонкая талия, но София была маленького роста. Она показалась мне такой хрупкой. И я ведь желал ее сломить. Как когда-то меня заставили опуститься на коленки и упасть лицом в лужу грязи. И все-таки София никогда не познавала моей боли, и вряд ли девушка ее поймет.