Воронов кивнул, подтверждая слова своего брата и вынул пистолет с глушителем. Было реально не до шуток.

— Я ничего не крала, — еще раз сказала я. — Сергей, в чем ты меня обвиняешь? Что за варварские отношения? Я хочу знать. Где полиция, почему я не там, если ты утверждаешь, что я воровка?

Палач, как и его брат, переглянулись.

— Оставайся здесь. Я пошел к ее отцу, — сказал Сергей, словно меня рядом с ним не существовало, как и моих вопросов.

— Я с тобой! — закричала я, схватившись за дверную руку. Дернула замок на себя, но дверь оказалась заблокированной. Теперь кошмар оборачивался реальностью. Я медленно обернулась к Палачу, почувствовав себя потерянной и опустошенной. — Открой эту чёртову дверь, — дрожащими губами проговорила, но получила в ответ полную тишину. Палач открыл дверь со своей стороны и быстро вышел из машины. Я ринулась вслед за ним, но холодный глушитель Воронова внушительно прижался к моему плечу.

— Сядь на место, — приказал Артём. Я не спешила выполнять. — Дважды повторять не стану, София.

Я села.

Я смотрела, как Палач удалялся к родительскому дому, где меня ждал отец, а ведь я обещала приготовить для него сегодня ужин.

— В чем моя вина? — тихо спросила я, а Воронов продолжал молчать. — Я не понимаю… что вообще происходит.

— Не прикидывайся овечкой. Только ты была в кабинете Палача в тот вечер. Он нашел тебя там, поэтому нет смысла говорить, что ты не при делах. Наверняка, папочка послал, так вот – зря он это сделал. Палач не прощает предательства. Молись, чтобы над тобой сжалился, потому что над твоим отцом он этого делать не будет.

С каждым словом Артёма я недоумевала еще больше. Кроме фотографии Палача, фоторамку которой я нечаянно разбила, я больше ни к чему не прикасалась. Какой-то бред они несут. В моей сумке зазвонил телефон, испугав меня трелью мелодии. Воронов напрягся.

— Кто? — спросил он, указав дулом пистолета на сумку. — Достаёшь аккуратно и показываешь экраном. И без лишних действия, София.

Тут уж я послушно выполнила его наказ; открыла замок сумки и вынула мобильник. Сама первой взглянула – это был мой отец. Руки задрожали. Но все же я показала, кто мне звонил.

— Ответь и без глупостей. Сама вопросов не задавай.

Я нехотя кивнула, и провела по экрану, затем приложила к уху.

— Да, пап.

— София, где ты? — его тон голоса встревоженный.

— Всё хорошо, — ответила я, глотая вязкую слюну.

— Ко мне сейчас приехал Сергей и заявляет, что ты решила улететь в Нью-Йорк, — отец был дезориентирован. Как и я, если честно. Я нахмурилась, не зная, что на это сказать. Судя по всему, папа не заметил моей дрожи в голосе, продолжил: — ты же сказала, что до следующей неделе останешься.

— Пап, — голос предательски дрогнул, а Воронов предупредительно взмахнул пистолетом. Я зажмурила глаза, понимая, что всё решили за меня. Палач там и он ждал моего ответа. Он мной играл, как и моим папой, который был вне правил странной игры Сергея. — Да, у меня срочно появились дела. Я созванивалась с Максом, он передал мне, что начальник сетует. Проекты горят. В общем, мне надо вернуться домой, пап. Я буду на связи.

— София, ты обиделась на что-то? — недоумевал отец.

— Нет-нет, что ты!

— Тогда я ничего не понимаю. Сергей приехал к нам на ужин, мы ждем только тебя. Где ты?

— Пап, — голос снова предательски сорвался, — как только прилечу, я наберу тебе ладно?

— Девочка моя, — отец уже не знал, за что еще зацепиться в разговоре, — если ты из-за мамы и как я стараюсь продолжать жить…

— Ох, нет. Нет, пап, даже не думай так. Я, напротив, рада, что ты стал приходить в себя, — я схватилась за переносицу свободной рукой, отчаянно сопротивляясь своим слезам, которые заполонили мои глаза. Если я сейчас сорвусь, папа поймет, а там с ним Сергей, и он ждет правильной реакции.