Мы встречаемся глазами, и я первая отвожу свои, облизывая губы.

Забираю у него свою ногу и снимаю босоножку со второй.

— Где ты был столько времени со своей заботой? — слова вылетают быстрее, чем я успеваю сообразить, что говорю это вслух.

Надеюсь, я сказала это достаточно тихо и меня никто не услышал.

Хочу хлопнуть себя по лбу, но вместо этого встаю с дивана, перенося вес на здоровую ногу. Бетонный пол кусает холодом стопу, и я инстинктивно поджимаю пальчики.

Никита продолжает сидеть у моих ног, протягивая мне мою обувь.

— Могу спросить у тебя то же самое, — говорит парень и поднимает голову, смотря на меня снизу.

Сглатываю.

— Ну что там? У нас примут заказ или как? — возмущается девчачий голос из-за спины Ника. — Отвратительное обслуживание! Столько возни из-за какой-то официантки. Пусть нам пришлют другую.

— Эй, Мила, полегче, — говорит Мишаня, — мы никуда не торопимся.

Минутное наваждение пропало. Всё опять встало на свои места. Никита поднимается на ноги, продолжая смотреть прямо на меня.

— К ноге надо приложить лёд, — произносит он. — Пойдём провожу тебя вниз.

Он преграждает мне путь к их столику, за которым все без исключения за нами наблюдают. Встречаюсь глазами с Мишей, тот в ответ ухмыляется и тоже встает с дивана.

— Ничего страшного… Вы определились, что будете пить? — говорю, прочистив горло.

Я приму этот чёртов заказ. Отдам его на бар и на кухню. Поговорю с Анной и поеду домой, закинувшись обезболивающим.

— Да!

— Нет, — резко говорит Никита и трогает меня чуть выше локтя. — Пойдём вниз. Пусть пришлют кого-то ещё.

— Это моя работа. Принять заказ я уж точно в состоянии. Я делала это сотни раз! — шиплю в ответ, пытаясь отобрать назад свою руку, но это оказывается не так просто.

— И сделаешь ещё, но не сейчас, — сквозь зубы цедит Ник. — Тебе в травмпункт надо и приложить лёд. Хочешь потом неделю с лангеткой ходить?

— Ты вообще откуда такой заботливый взялся? — взвиваюсь. — Тебе какое до меня дело?

— И правда, — грустно усмехается Никита.

— Так, ребята. Брейк, — примирительно произносит Миша, влезая между нами.

Никите приходится отпустить мой локоть, а мне, закусив губу, приклеиться обратно к спинке дивана, вцепившись в неё рукой.

— Если не хочешь, чтобы Волков тебе помогал, давай я, — вызывается этот предводитель семи гномов, поигрывая бровями. Начинаю подозревать, что у него какой-то нервный тик. — Одна ты всё равно по лестнице не спустишься.

— Блин, Чернов, не лезь, — тихо говорит Волков, прикрывая глаза. — Мы сами разберёмся…

Откуда вдруг взялись эти “мы”?

— Никита, иди уже ко мне. Хватит там возиться с этой... — язвительно произносит Мила.

Стрельнув на неё глазами, быстро принимаю решение. Убраться отсюда. С любой помощью.

— Спасибо… — говорю, цепляясь пальцами за предложенный бицепс Миши и смотря на Никиту с вызовом.

Волков лишь поджимает губы и качает головой, всем видом показывая, что мой выбор он не одобряет. Плюхается на диван и отворачивается к своей девушке, или кем она там ему приходится.

А я чувствую что-то отдаленно напоминающее удовлетворение, но с очередным привкусом разочарования. Словно я ошиблась, и нужно было поступить совсем иначе, приняв помощь Никиты.

5. 5

“Восемь месяцев назад... Скучал…”

Фраза пульсирует в моём мозгу, не уступая ноющей боли в ноге, которую, как и предвещал Волков, затянули в лангетку.

Где ты был, Ник? Где?

Так сильно скучал, что не потрудился даже найти? Нас... с Алиской.

С горечью понимаю, что он, скорее всего, ничего о ней не знает. Не знает, что у меня есть ребенок от него. Возможно, он никогда не получал от меня тех сообщений и не видел пропущенных звонков. Живёт в неведении, что где-то недалеко бегает часть его самого. Учится ходить, говорить, познаëт мир. Не знаю как для мужчин, а для меня это была бы большая потеря, узнать, что я столько пропустила в жизни собственного ребенка.