– Зато по стройкам круто гонять.

Окидываю его скептичным взглядом:

– В твоих шмотках только по стройкам прыгать. Да-да, – и в голосе моем ни капли веры.

– Между прочим, у меня есть спецовка, – Макс кивает на заднее сиденье.

Ради интереса оборачиваюсь и вовремя ловлю челюсть, потому что сзади лежит скомканная спецодежда. Макс довольно скалится, пока я ищу, что сказать ему.

– Приехали. Так о чем ты хотела поговорить? Хотя подожди, – Макс выходит из машины и любезно распахивает передо мной дверь, – прошу.

Протягивает ко мне руку, чтобы я смогла спрыгнуть. Сдержано благодарю, и мы проходим в подъезд.

– Пойдем поедим уже нормально, а? – скулит Макс, и моя решительность снова пошатывается.

Шикаю и ловлю на себе удивленный взгляд друга. Невинно хлопаю глазками. Поднимаемся на мой этаж.

– Бусинка...

Я уже хочу рвануть к Максу, но он перехватывает меня за запястье и отбирает ключи. Распахивает дверь, подпихивая меня внутрь квартиры.

– Сам накормлю. Я умею, представляешь? Корми меня, женщина.

Закатываю глаза и стаскиваю туфли. Не сдерживаюсь и стону от кайфа. Боже, свобода! Это просто непередаваемо, когда весь день на каблуках и потом снимаешь. О-о-о-о-о-о-о, просто улет!

Разогреваю нехитрый ужин, ставлю перед Максом тарелку, а сама опираюсь пятой точкой на кухонный гарнитур. Макс вздергивает бровь.

– А ты?

– В обед поела хорошо, не проголодалась. Я же по стройкам не скачу, как ты, – поддеваю Макса.

Он перестает жевать и прищуривается. А я непроизвольно съеживаюсь под его взглядом.

– С Костечкой?

И этот вопрос добивает. Вот просто выносит из меня все былые сомнения.

– Макс, я долго думала…Подожди, – поднимаю руку, чтобы он не вздумал меня перебивать. – В общем, я хочу серьезно поговорить. Выслушай меня и не перебивай. Мне сложно.

Макс замолкает и отодвигает тарелку от себя. Облокачивается на стол и вперивает в меня пронзительный взгляд голубых глаз. Мне тут же хочется дать заднюю, но я сильнее стискиваю зубы.

Надо!

– Слушаю, Лель.

Сглатываю внезапно набежавшие слезы и делаю прерывистый вдох. Боже, что же так тяжело-то?

– Я хочу ограничить наше общение, –быстро выпаливаю я и даже зажмуриваюсь.

– В каком смысле ограничить?

Кажется, что в комнате становится холоднее на несколько градусов: чем еще можно объяснить толпу мурашек и дрожь по телу?

– Ты слишком сильно меня контролируешь, а я хочу свободы.

Макс хмурится.

– И?

Сцепляю пальцы и опускаю глаза.

– Мне нравится общаться с Костей, но твой контроль мешает. Твои злющие взгляды, как только он появляется в радиусе километра от меня, меня просто бесят, – повышаю я голос от переизбытка эмоций. – Да и у тебя своя личная жизнь. Я не собачка, Макс. Не обязана верно тебя ждать, пока ты нагуляешься с очередной пассией, – поднимаю глаза и спотыкаюсь о холодный взгляд.

– То есть, иными словами, я мешаю тебе строить отношения?

Переступаю с ноги на ногу. Смотреть на него становится тяжело и я отвожу взгляд.

– Макс, я просто предлагаю немного пересмотреть нашу дружбу, – мой голос становится тише.

– Это каким образом? – в голос просачивается раздражение.

– Периодически общаться, но дать друг другу строить личную жизнь, как каждому заблагорассудится.

Я делаю неуверенный шаг к столу и кладу с громким звуком связку ключей от его квартиры.

– Вот как, свободу, значит, – Макс поднимается, сгребая ключи и прожигая меня больным взглядом. – Хорошо, я тебя услышал, Ален. Спасибо за ужин.

– Доешь, хотя бы.

И я уже жалею о сказанном. Но время не отмотать, и сейчас я смотрю на напряженную фигуру друга. Или уже не друга?

– Спасибо, аппетит что-то пропал. Ну, если нужна будет помощь, обращайся. Пока.