Глаза парня неожиданно сощурились, тут же широко раскрываясь. Будто только сейчас ему пришла мысль, что потрясла его окончательно. 

—Так значит Эмили… — шокировано начал говорить Стив. 

— Да, — поспешно перебила его, ещё сильнее вжав голову в плечи. 

— О... Боже! — застонал Стив, проведя ладонями по уставшему покрасневшему лицу. — Как я сразу не догадался, эти синие глаза и светлые волосы… 

— Послушай, Стив! — начала я оправдываться, почти веря самой себе. — Это было давно, более двух лет назад, сейчас… 

— Сейчас, Эйми? А что сейчас? — с неожиданной страстностью вскричал Стив, обращаясь ко мне. — Разве что-то изменилось? Да вокруг вас искры летают… Какой я дурак! Почему ты мне ничего не сказала два года назад? 

Я с сожалением и стыдом увидела, как его зелёные глаза начали наполняться влагой. 

— Я ведь с ума сходил, думал, что тебя изнасиловали или ещё что-то эдакое! Всю твою холодность на это списывал. Думал, что ничего, вот пройдёт время и моя снежная королева растает. Свадьба… 

Голос Стива сорвался. 

— А ты всё это время всего лишь сохла по нему, по Дастину Хэйзу! Два года ты не подпускала меня к себе… 

Прижав руки к своим дрожащим губам, я всхлипнула, сжигая себя внутри от безумного коктейля чувств. Там было всё: жалость, теплота к близкому мне человеку, раскаянье… но только не любовь. Не та, что бывает между мужчиной и женщиной. 

— Дело не в том, что ты была с ним, — продолжил говорить Стив, подходя ко мне так близко, что я отчётливо разглядела боль в темных глазах парня. — Да хоть с десятью такими как он! — яростно махнув рукой, Стив с обидой в голосе воскликнул: 

— А то, что ты мне не доверилась, Эйми. Ты не посчитала меня настолько близким, чтобы рассказать правду. 
Я замотала головой, смахивая рукой сбегающие по щекам слёзы. 

— Не правда, Стив! Ты мне очень дорог, — подойдя к нему вплотную, я прижала ладонь к его груди, ощущая быстрые мощные удары сердца, разбитого вдребезги, как и моё... 
Что я наделала?! 
Стив сжал пальцами мою ладонь, но тут же убрал её от себя. 
— Но не настолько, насколько рассчитывал я, Эйми. 
Развернувшись, он, не прощаясь, направился к выходу. 

— Стив, постой! — испугано вырвалось у меня, видя то, как уходит из моей жизни человек, который помог мне собраться и соединить воедино все осколки, оставшиеся от моей души, после того, как ей вдоволь наигрался Дастин Хэйз. 

На выходе парень оглянулся. Его осунувшееся лицо было уставшим и на нем ещё проглядывались следы потрясения. Скула уже начала приобретать синюшный оттенок от недавнего удара. 

— Скажи мне, как можно прикасаться к сердцу другого человека, если в твоём собственном давно и прочно живёт другой? — карие глаза не сводили с меня испытывающего взгляда, словно прожигая насквозь. — До какой степени жестокости нужно дойти, чтобы оправдывать себя за то, что с тобой, возможно, когда-то тоже кто-то подобным образом поступил? Неужели, прекрасно понимая, как может быть больно от того, что на твою любовь не отвечают взаимностью, совсем ничего не мучает, не колет там, внутри? 

Я со стыдом опустила голову, сжимая руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. 

— Зачем давать напрасные надежды тому, кто на всё готов ради тебя, но ради кого ты лично не желаешь пошевелить и пальцем? К чему все эти жестокие игры, проверки его любви на прочность, если любовь эта тебе по сути не нужна? 
Стив, не прекращая говорить, подошёл ко мне ещё ближе, рассматривая так, будто перед ним стоит совершенно чужой человек. 

— Откуда берётся такое желание — проявлять нежность к существу, ценность которого для тебя не имеет никакого значения? Зачем привязывать человека к себе, не желая ему ничего отдавать, а лишь наблюдая за ним со стороны? Ведь ты же знаешь, каково это — быть прирученным… Так где же твоя ответственность под названием совесть? Ведь человек не зверёк, которого можно потрепать по холке и отойти в сторону, забыв о нём. У него есть сердце, которое любит, болит, ноет, скулит и разбивается! Даже зверей безнравственно выбрасывать на улицу за ненадобностью. Так кто дал тебе право поступать так с человеком? Эйми, опомнись! Не становись хладнокровным убийцей из простого желания повысить свою самооценку.