Я, словно загипнотизированная, стояла, не шелохнувшись, пока вдруг не поняла, что шершавая подушечка мужских пальцев, массирует нежными движениями мои приоткрывшиеся губы. Вспыхнув, я отбросила его руку, словно это была ядовитая змея. Боже! Что я творю?! Почему я позволяю этому человеку вести себя с собой столь нагло и беспардонно? Даже Антон никогда не позволял себе такого! Слишком интимно, слишком обжигающе…

– Пустите! – со злостью выкрикнула я, в раздрае чувств.

Демьян приподнял бровь и сурово нахмурился, что выдало мыслительный процесс. Казалось, брюнет смотрит на меня и словно силится решить очень сложную математическую задачу. Но, как бы он не пытался, ничего не выходило. Наконец, словно закончив проверять меня на прочность, он усмехнулся, отступая на шаг назад.

Я же крепко сжимала пальцы в кулаки – до боли, до судорог, так тяжело дыша, словно пробежала самый сложный и длинный марафон в своей жизни. Мне хотелось броситься прочь из гостиной, но меня будто держали невидимые путы, не давая сделать и шага. Я чувствовала себя беззащитной ланью, что по своей глупости случайно забрела на территорию дикого хищника. Этот хищник теперь лениво щурил тигриные глаза, решая, как же поступить с неожиданно попавшей в его лапы добычей. Поиграть ли? Отпустить?

Негромкое дребезжание посуды заставило меня резко перевести взгляд в сторону арки, которая венчала вход в гостиную. К моему облегчению в комнату вошла Ася, неся перед собой поднос с десертом. Наверняка он был предназначен для Демьяна. Увидев нас, девушка сбилась с шага.

– Ой! – воскликнула Ася, угрожающе зазвенев посудой.

Демьян подался вперёд, удерживая прислугу от падения, чем я сразу же, не мешкая, и воспользовалась, прошмыгнув мимо них в холл. Не оглядываясь, я бросилась прочь, будто за мной гнался по пятам сам дьявол.

Мия

Антон повернул ключ зажигания и мотор, поурчав, затих. Повернувшись ко мне всем корпусом, он тяжело вздохнул, виновато отводя глаза в сторону. Но, как будто решив что-то для себя, проговорил на выдохе:

– Извини, что оставил тебя одну с Демьяном, – жених устало провел ладонью по лицу. – С моей стороны это было не допустимо, но, понимаешь, у матери не так давно были проблемы с сердцем и я…

Моя затаившаяся обида сразу испарилась, словно первый снег зимы на мокром асфальте. Я подалась вперед и приложила палец к мягким полным губам Антона, заставляя жениха замолчать на полуслове.

– Тош, не надо. Я все понимаю, – я смотрела в его голубые глаза и думала о том, что любовь к родителям – это основа всех добродетелей. И зачем я только глупо обижалась на Тошу? Римма Альбертовна не здорова, а я тут со своими придуманными недосказанностями. Не маленькая, чтобы за руку водили; да и Демьян не дьявол, а всего лишь по-хамски ведущий себя человек. Надо же, а я уже ему рога и копыта пририсовала.

– Он тебя не обидел? – коснулся моего уха вопрос Антона, заставляя вскинуть на жениха глаза. – Ничего дурного не говорил обо мне? – Антон беспокойно сжал руль, так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Я удивленно посмотрела на жениха. Какой-то бледный, лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Сердце кольнула жалость.

– Тош, тебе надо больше отдыхать. Ты выглядишь уставшим.

Антон бросил на меня косой взгляд. Его музыкальные длинные пальцы нервно забарабанили по обивке руля.

– Я взял на себя управление нового филиала, немного не рассчитал свои силы, – взвинчено ответил Антон, запуская пальцы в светлые пряди волос, но спохватившись, он наклонился вперед, глядя в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не помялась ли прическа. – Не хочу подставлять родителей. Они возлагают на меня большие надежды.