Чтобы этого никто не заметил, я поспешно отвернулась, а затем подошла к зеркалу.

Да, смотрелось и впрямь очень хорошо. Несмотря на мою некрасивую, угловатую худобу, несмотря на отсутствие макияжа или укладки, оно делало меня лучше. Намного лучше. Не принцессу из сказки. Но я уже не выглядела лягушкой.

— Вы мне льстите, — тихо ответила я из-под опущенных ресниц.

— Никогда этим не занимаюсь, — с улыбкой ответили мне.

— Аня, — неожиданно услышала я позади себя. На удивление три буквы моего имени прогрохотали, будто гром посреди ясного неба.

Максим? А как он так быстро здесь оказался? А почему? Они с Милой ведь должны были быть на игровой площадке…

А еще почему он смотрел на меня так зло?

— Снимай.

— Что? — опешила я.

— Я сказал – снимай это уродство, — прошипел Орлов, делая ко мне несколько шагов. Взгляд его потемнел, тон стал презрительным. Надвигаясь на меня, он стал казаться еще больше обычного. Я невольно попятилась назад. Благо, завозившаяся на его руках Мила, привлекла чужое внимание и Макс остановился. В паре шагов от меня. Полыхая злостью. — Я тебе сказал платья выбирать, идиотка, а не хвостом вилять. Недолго продержалась, что ж, другого я и не ожидал.

— Что ты такое говоришь…

— Все, закончился шоппинг. Переодевайся и на выход. Буду ждать тебя на парковке, — резко выдал Орлов, перебив меня. Не пожелав больше меня слушать, он развернулся и быстрыми шагами покинул магазин, оставляя меня наедине с ошарашенным не меньше моего продавцом-консультантом.

Не сразу, но я все же заметила, как по щекам потекли слезы от обиды.

Я так и не поняла, за что Макс так сильно решил меня обидеть.

Слезы застилали глаза все время, пока я шла к машине, оставленной на внутренней парковке, на месте Ж5. Не смогла успокоиться и тогда, когда оказалась в салоне.

— Ты… ты чего? — удивленно спросил Максим, после того, как я залезла в машину.

Я молча покачала головой в ответ, отворачиваясь к окну. Из пейзажа увидела только другие машины и серый бетон под ними.

— Аня? — осторожно позвал Орлов.

— Что? — все так же не поворачиваясь, спросила я.

— Ты чего, ты ревешь что ли?

— Нет…

— Ревешь же…

— Конечно, реву! — повернувшись, наконец, к гаду, вскрикнула я. — Ну, ты и сволочь, Орлов! Решил самоутвердиться за мой счет?

— Я… я не...

— Что ты? Что ты? Все время ты, да?! У тебя есть только ты! А другие так, массовка! Остальные холопы, которые должны носиться вокруг тебя с опахалом, никак иначе! Его Величество – царь, его слово – закон, так все выглядит в твоей голове?!

— Я…

— Я не достойна находиться рядом с Его Величеством, я позорю его, да? Каждым своим шагом, каждым своим словом! Ты стесняешься колхозницу, деревенскую девку, которая не умеет держаться в обществе?

— Да нет же…

— Тогда какого черта ты вел себя в магазине так, будто я грязь под твоей обувью?! Если я все равно чучело, даже в таких платьях, может быть, пока не поздно, устроишь свой спектакль с другой актрисой? С кем-нибудь получше меня? С той же Светланой, например?! А что, она все знает, во всем разбирается, у нее прекрасный вкус не то, что у меня, деревенщины!

— Аня, дело не в этом!

— А в чем тогда?!

— Ты вертела хвостом перед этим… перед этим консультантишкой!

— Чего?

— Того! Хвост, говорю, распушила, краснела перед ним стояла, какого черта?! Выходит, тебя на минуту нельзя оставить одной, сразу начинаешь заигрывать с другими мужиками? На деланной свадьбе тоже побежишь к другу жениха?

— Ч-чего? — Я растеряла весь пыл после высказываний Орлова.

В смысле распушила хвост? Какой еще друг жениха?

— Того! — рявкнул Макс. — Насмотрелся я на баб, которые не могут определиться, кто им нужен! Вам любой нужен, кто лучше в данный момент!