Я фыркнула, и самостоятельно, стараясь не наступать на поврежденную конечность, переступила порог.

Светлая плитка, серые стены и минималистичная обстановка с новой мебелью. А навстречу выбегает… серое чудо.

– Ой!

– Познакомься, это Маркиза.

Я присаживаюсь здесь же, на тумбу, да наклоняюсь, чтобы поприветствовать британскую короткошерстную красотку. Кошка с янтарными глазами тут же принимается обнюхивать меня, смешно ведя носом и вставая на задние лапки.

– Она прекрасна. Привет, Маркиза!

– У тебя нет аллергии? – на всякий случай спрашивает Владимир, прежде чем скинуть кроссовки и отправиться вглубь квартиры за аптечкой.

– Нет. И животных я люблю. Можешь оставить свою титулованную леди на незнакомую тетку, – я уже тянусь, чтобы погладить великолепное животное.

Ее шелковая шерстка так и просится к ласке.

– Привет, красавица, – я чешу ее за ушком и слышу довольное урчание. – Какая ты ласковая девочка!

Владимир возвращается с маленьким чемоданчиком, на котором нарисован красный крест, ставит его на комод возле меня, но не спешит открывать.

– Один момент, еще не все. – Убегает в другую сторону, хлопает дверь холодильника, слышится шуршание.

– У тебя такой хозяйственный хозяин, – доверяю кошке секреты, – он хорошо о тебе заботится?

– М-р-р мяу!

– Правда? Хорошо. Иначе я бы тебя забрала к себе!

– Питаешь слабость к кошкам? – блондин возвращается, теперь с холодным компрессом, про который упомянул при первом осмотре. Он нагибается, не спрашивая, расшнуровывает мой кроссовок, и берет ступню, прикладывая к ноге холод.

– Обожаю их, – к чему лукавить? – Но пока вынуждена отказывать себе в удовольствии завести питомца.

– Переезд?

– И кто еще из нас шпион?

– Догадаться не трудно. Наши дома сдали лишь с полгода, некоторые только начинают въезжать.

Я осмотрелась по сторонам. Здесь все выглядело вполне закончено. Никаких нагромождений коробок со стройматериалами, нераспакованных вещей и прочих прелестей переезда из старого места жительства на новое.

Я киваю.

– Покажи ладони.

Протягиваю расцарапанные конечности.

– Обработаю антисептиком на всякий случай. – Тянется к чемоданчику, доставая оттуда спрей и распыляя на раненую кожу.

– Ай! Ай-ай! Щиплет!

Блондин ухмыляется и тут же дует на ранки, чтобы боль улеглась.

– Ну как ребенок, честное слово.

Надуваюсь.

– Я не ребенок.

– Да я уж заметил. – Он убирает спрей обратно и вновь возвращается к лечению ноги. – У тебя есть время? Для лучшего эффекта нужно пару часов холодное прикладывать.

Я опомнилась, тут же доставая телефон и находя нужные цифры.

– У меня есть полчаса. Если без завтрака – час. А потом нужно бежать на работу, если не хочу нарваться на неприятности. – Помедлила. – Ну или хромать на рабочее место. Тогда, пожалуй, все же не час.

– Ты за рулем?

– Нет. Общественный транспорт – друг мой.

Вова переложил холод к другой стороне, чтобы перераспределить эффект.

– Значит, я тебя подброшу.

– Мяу! – Маркиза подошла и стала тереться о хозяина, словно поддерживала в джентльменских выпадах. А мне… стало жутко неловко.

– Не нужно, спасибо. Я итак чувствую себя не в своей тарелке.

Его бровь взмыла вверх.

– При растяжениях показан покой. Я тебе как врач говорю. Уже второй раз.

– Я не хочу навязываться еще сильнее. Знаешь, как-то непривычно в первые же минуты знакомства оказываться в роли принцессы, которую носят на руках. И перед которой уже второй раз падают ниц, – попыталась свести к шутке, но Владимир, кажется, не оценил.

– Я серьезно, Ева. Мне не сложно подвезти. Мое дежурство сегодня в вечернюю смену, времени свободного полно. А если отпущу, зная, что не оказал нужной поддержки, целый день буду корить себя, на чем свет стоит.