Затем все же украдкой вздохнула. Потому что если по нашему следу пустят профессиональных Ищеек, то даже малейшие колебания магических потоков не останутся для них незамеченными, и никакие иллюзорные заклинания меня не уберегут.

Но я надеялась, что до этого не дойдет – по крайней мере, так быстро. К тому же я собиралась очень постараться, чтобы сбить их со следа. Еще я думала сразу же стереть память лавочникам, у которых что-либо куплю, таким образом, никто в городе и знать не будет, что мы интересовались детскими вещами.

Наконец, Эйнара мне все-таки удалось уговорить, но на его попытку сунуть мне монеты на покупки я округлила глаза.

Он что, хочет дать денег?! Мне?!

В общем, кое-как замяли и этот вопрос. Затем, вооружившись здравым смыслом и узнав, куда идти, чтобы поскорее очутиться в центре Халхольма – порталами пользоваться мне не хотелось, решила не рисковать, – я снова изменила свою внешность. Из брюнетки с зелеными глазами сделалась невзрачной блондинкой с тусклыми волосами. Превратила свой дорожный наряд в серое платье, повязанное косынкой, как носили на Севере, после чего решительно направилась к выходу из гостиницы.

А сумку свою оставила. Сыворотка Борга издавала довольно специфические колебания, и я решила, что если Найделл пустит по нашему следу своих людей, то они вычислят меня по знакомой магии.

В общем, решила не рисковать, но перед уходом взяла с Эйнара обещание, что горец сбережет мои вещи любой ценой.

И он мне его дал.

Робин, глядя на наемника, тоже пообещал. Посмотрел на Эйнара, после чего важно заявил, чтобы я не беспокоилась – уж кто-то, а они обязательно присмотрят за моими вещами.

Но я все равно беспокоилась. Нет, конечно же, не за свою сумку, а за Робина. Переживала, решив вернуться в гостиницу как можно скорее.

Попав в центр, заглянула в пару лавок, в одной из которых разжилась отличными детскими сапожками и одеждой. Быть может, Робину она была немного велика, но я решила, что укорочу ее сама.

Магия… Небольшое ментальное прикосновение к лавочнику, пусть и увешанному защитными амулетами, помогло мне его убедить, что я купила у него всего лишь пару женских штучек. Он так и не заметил моего вмешательства, рассказывая мне совсем уж невероятную историю о том, что первые случаи эспадской лихорадки появились уже на территории граничившей с нами Нубрии.

Где-где? Как раз на границе и появились!..

Нет же, не с нашим королевством, а на той, которая отделяла Нубрию от Эспада. Границу эту охраняли так хорошо – всем это известно! – словно за ней жили демоны из ада. Чтобы не допустить к себе эту заразу, нубрийцы стреляли без предупреждения по всем, кто пытался к ним приблизиться со стороны Эспада, а недавно закончили строительство стены по всей протяженности рубежа.

Но болезнь все же попала в Нубрию. Кто-то из Эспада сделал подкоп под той стеной – долго копали, может, год, а то и два. Затем он и его подельники спрятались в местной деревушке и семьи свои привели. Их приютили сердобольные местные жители, только вот за их доброту пришлось заплатить слишком уж высокую цену. Именно от той деревни пошли первые случаи заболевания по стране.

Узнав об этом, король Нубрии прислал туда карательный отряд, но было уже слишком поздно.

На это я покачала головой и поцокала языком – каких только страшилок не услышишь от лавочников, которых с лихвой снабжали этим «товаром» караванщики!.. – после чего немного изменила ему память. И лавочник записал в свою расходную книгу, что я приобрела у него корсет с лентами и пару шелковых чулок.

Их я тоже приобрела, чтобы не вызывать подозрений, оставив ему куда больше денег, чем было надо. Решила, что детских вещей хватятся еще не скоро, и к этому времени мы будем далеко от Халхольма.