Я не выдержала. Бросилась на неё, вцепилась в волосы. Не думая ни о чём – ни о том, что мне нельзя предпринимать подобных действий, ни о такте, впитанном с молоком матери. Я просто вымещала на Веро всё то, что бушевало у меня в душе.

– Идиотка! Идиотка-а-а! Отпусти-и-и! – завопила любовница Славы, когда я подвела её к двери и, распахнув ту, выбросила Веро вон, словно ненужный хлам.

Так, как собирался мой собственный муж вышвырнуть меня. Если верить словам этой дряни, разумеется.

– Дура! Открой! Там мои вещи! – вопила Веро, молотя в закрытую дверь. – Не смей ничего с ними делать!

Я рассмеялась, вновь не в силах узнать в себе нынешней ту Ксюшу, которой была совсем недавно. Промчалась по квартире и, собрав всё барахло этой рыжей гадины, которого оказалось с избытком, подбежала к окну.

– Лови свои шмотки на земле! – крикнула в сторону выхода из квартиры и принялась выбрасывать тряпьё и прочий скарб Веро наружу.

Удивительно, но мне совсем не становилось легче. Напротив, было ощущение, что я опустилась туда, откуда муж подобрал свою любовницу. Не испытала я ничего, похожего на лёгкость, и когда отправила следом за вещами Веро одежду Славика.

Когда же силы оставили меня окончательно, я отошла от окна и, буквально стекая по стене на пол, разрыдалась так, как не рыдала никогда в жизни.

Сколько я так просидела, пока в замке не стал поворачиваться ключ, не знала. Слёзы высохли, вместо них на щеках ощущалась лишь соль. С привкусом полыни, которая пропитала всё моё существо.

Я была в ужасе от происходящего. От своего бессилия, от непонимания, как так вышло и что будет дальше. Хотя, нет… Конечно, представляла, чем именно всё завершится, но даже вообразить не могла, как действовать, когда увижу мужа. Начать бросаться в него тарелками с порога? Угрожать? Рыдать? Что мне делать, чёрт бы всё побрал?

Когда он вошёл в квартиру, я поднялась ему навстречу.

Им навстречу. Ибо его треклятая Веро следовала за Славой по пятам.

– В гостиной подожди, – бросил он ей через плечо.

Шагнул ко мне и я испугалась. Этот незнакомый человек, стоящий напротив, вызывал во мне чувство страха. Я не знала, чего теперь от него можно ожидать.

– Почему не позвонила?

Он задал этот вопрос и у меня внутри всё окончательно выгорело дотла. Никаких дурацких фраз вроде того, что я всё не так поняла. Или никаких – прости, я не знаю, меня чёрт попутал. Просто требовательный и сухой безэмоциональный вопрос.

– Как всё это понимать, Слава? – выдавила я из себя, мысленно взвыв от того, как жалко прозвучал мой голос.

Надломленный, какой-то каркающий. Когда каждое слово приходилось выталкивать из себя, а оно при этом царапало горло изнутри.

– Давай только без истерик, хорошо? – мягко предложил муж. Такой чужой, что выть хотелось. – Сядем и поговорим.

– Поговорим? Сейчас, когда я приезжаю домой, а здесь… Здесь чужая баба! И ты так спокойно мне предлагаешь просто поговорить?

Мой голос тоже был чужим. Визгливые нотки пронизывали его насквозь. И для себя я сама была тоже чужой и незнакомой.

– Веро беременна… Я думал, что ты приедешь позже. Она бы на этот день уехала и мы бы с тобой всё обсудили. Но вышло как вышло.

Слава пожал плечами, а я смотрела на него и видела словно через пелену. Муж был каким-то нечётким, размытым… Я вдруг поняла, что это пространство просто плывёт вокруг меня, а мне кажется, что я барахтаюсь в нём, как муха, увязшая в смоле.

– Тихо-тихо! – донёсся до меня встревоженный голос Славы.

Я ощутила, как меня подхватывают под локоть и куда-то ведут. Как усаживают на кровать. И только тогда сообразила, что еда не шлёпнулась в обморок.