И Надя, извинившись, отошла, чтобы отсмеяться.

Я же тяжело вздохнула. Мне сейчас было совсем не до шуток и прочих радостей жизни. К чёрту Славика, к чёрту Шмарову… Меня корёжило от мысли, что эта дрянь прикарманила то, что было для меня столь ценным. И я вовсе не о муже.

– Не смогу. Моё слово против её слова, – согласилась я.

– Я так и думала, – кивнула майор. Вытащила телефон и принялась в нём копаться. – Впереди у вас развод. Вам нужен хороший адвокат. Могу дать контакты проверенного человека, а вы уж сами думайте, к нему обращаться, или поискать другого.

Надя, живо нарисовавшаяся рядом, кивнула и, закусив губу, принялась записывать номер, который диктовала Суворова. Вот и славно, было видно, что мне действительно хотят помочь хотя бы в этом, а это значит, хорошим адвокатом я в итоге обзаведусь. Осталось только понять в обозримом будущем, где мне взять денег на этого профессионала. Его услуги наверняка стоили недёшево. Но, как говорила героиня одного известного романа: «Я подумаю об этом завтра».

Вскоре мы, распрощавшись, разошлись. Я поблагодарила майора. Конечно, помощи особой не получила, но мне хотя бы стало легче от того, что моя ситуация не осталась проигнорированной.

– Шмарова! Нет, ну ты подумай! – похихикивая, забавлялась Надя, пока мы шли к остановке.

– Прямо как у Гоголя… говорящая фамилия, – рассеянно согласилась я.

Подруга же начала озираться и на мой вопросительный взгляд с готовностью пояснила:

– Так как работу я сегодня не работаю, давай заскочим в магазин. Мне – красненького, тебе, как почётной матери-героине – сока. А потом просто посидим дома и посмотрим какое-нибудь кино.

Я слабо улыбнулась. Надя была права – я нуждалась в перезагрузке. В том, чтобы хоть ненадолго вынырнуть из этого болота и сделать спасительный глоток кислорода. Потому кивнула и просто ответила:

– Давай. И спасибо.

– Так, продукты в холодильнике есть. Если кто в дверь будет звонить – не открывай. Соседка любит то за солью, то за спичками зайти. Часа на два. Ну и в общем, всё! Если что – набирай меня.

Я провожала Надю на работу. С утра пришлось спасать подругу аспирином, ибо накануне Антонова немного перебрала. Но стойко собиралась отпахать и за вчера, и за сегодня.

– Надюх, я не ребёнок, – улыбнулась подруге. – Справлюсь. Ещё и ужин нам сготовлю, обещаю.

– Ладно. – Надя потёрла виски и, взяв сумку, вышла из квартиры. – Но сильно не перенапрягайся, мамуля.

Она ушла, оставив меня с мыслями, которые теперь занимали большую часть моего времени. Ребёнок. В самое ближайшее время мне следовало решить, что делать со своей беременностью. И от этого я приходила в ужас. Рожать, рассчитывая только на себя? Я не верила в то, что в обозримом будущем в моей судьбе случатся такие кардинальные изменения, что я смогу не думать о банальном куске хлеба. Давать жизнь человеку, зная, что я могу его и не прокормить… Без жилья, без работы… Да, я могла признаться во всём Славе, а потом стребовать с него алименты. Но знала так же, как мужчины умеют или не дать денег на самое необходимое, или же накопить долгов по этой части. А ребёнка, тем временем, нужно было кормить и одевать с той самой минуты, когда он появится на свет.

Эти мысли меня убивали. Находясь замужем за Славой и считая, что у меня сытая обеспеченная жизнь, я ни на минуту не сомневалась в том, что оставлю малыша. Жаль, продлилось данное время всего несколько часов. И теперь всё было иначе.

Я услышала звук входящего звонка и с удивлением обнаружила, что мне звонит мама. Она делала это крайне редко, но сейчас я примерно понимала, что послужило причиной того, что родительница всё же набрала мой номер. Конечно же, моя личная жизнь, которая для мамы, кажется, таковой совсем не являлась.