– Знаешь, это долгая история, – помедлив, проговорила я. – Сама еще со всем не разобралась. Говоришь, искал меня? Где и когда?

– На следующий день, когда мы должны были увидеться, я приходил к дому госпожи Геу́лы, но он оказался закрыт. Я решил, что вы куда-то вышли, и спустя время вернулся, а дверь по-прежнему была заперта. Ждал, но никто так и не пришел. Я спрашивал у соседей, и ни один не знал, куда вы обе пропали.

Кажется, вампир позаботился обо всем.

– Ты больше не приходил туда?

– Приходил. Я думал, что, может быть, госпожа Геула вернется, но…

– Но она так и не появилась, – перебила я.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Да, ни тогда, ни потом… А что с ней? Она куда-то уехала?

Немного подумав, я сказала правду, врать ему мне не хотелось, да и истина все равно всплыла бы наружу:

– Ее больше нет.

Его лицо вытянулось, глаза округлились от удивления, брови поползли вверх.

– Как, нет? – недоуменно спросил он. – Она… умерла?

Я молчала.

– Когда? Когда были похороны? Почему ты никому не сообщила? – шокированный, начал заваливать меня вопросами, позабыв об уважительной форме.

– Это… – я думала, как подобрать слова. Как сообщить о том, что всеми обожаемая, милая, добрая старушка Геула оказалась чудовищем? – Давай лучше не здесь, – решила, что рынок – не лучшее место для подобных новостей. Неизвестно, как бы Э́зра отреагировал на это. – Когда ты заканчиваешь? Я приду к концу твоего рабочего дня, и мы поговорим.

– В пять, – он обеспокоенно смотрел на меня.

– Договорились, эту тему оставляем на вечер, а сейчас продай мне один из своих плащей, тот, что потеплее и удобнее, и полушубок. Скоро мне отправляться в долгую дорогу.

– Вы уезжаете куда-то? Я думал, что задержитесь здесь до весны.

– Так и было запланировано, но, неожиданно, все поменялось. Никогда не знаешь, что подготовила для тебя судьба. Но скажи, почему ты работаешь в лавке эльфов?

Эзра опустил глаза, раскрывая один из плащей.

– Давайте об этом тоже вечером.

Я настаивать не стала.

Он подобрал мне красивый плащ темно-синего цвета с черной подбивкой из овчины и молочного цвета полушубок мягкой, кожаной стороной снаружи и белой, теплой овечьей шерстью внутри с воротом того же материала, сгибы локтей были аккуратно обработаны шерстью вкруговую, и запа́х украшен ею же.

– Сколько ты возьмешь? – спросила я.

– Я отдаю вам это в знак благодарности и в качестве платы, госпожа Ребекка. Вы очень помогли моему брату. А в подарок…

Он отвернулся к доске с украшениями и, взяв оттуда какую-то вещицу, преподнес мне:

– Эту брошь я сделал сам. У меня ушел на нее месяц.

Эзра взял меня за запястье, притянул руку к себе поближе ладонью вверх и вложил в нее брошь. Его руки были теплыми и мягкими. Брошью оказалась искусно выполненная птица феникс со множеством тонких завитков и ярко-оранжевых, красных и желтых, красиво ограненных камней. Я пришла от нее в восхищение.

– Она великолепна, – только и смогла проговорить. – И, наверное, очень дорогая…

– Жизнь моего брата для меня дороже этого. И я вам бесконечно благодарен. Пожалуйста, носите ее с удовольствием, – парень мило улыбнулся мне.

На этом мы попрощались до вечера. Я поблагодарила его за все и отправилась с покупками обратно, в дом купца Мирона, где остановился Эистэинн. После всего случившегося в доме Геулы, Эит принес меня туда, где я провела почти неделю. За все время, кроме той ночи, он больше ни разу не приходил ко мне. Помогала с перевязками и приносила еду служанка купца. Сама я, после того как снова начала вставать на ноги, выходила из комнаты только искупаться и в туалет и ни разу не слышала и не видела никого. Служанка рассказывала, что купец отъехал по делам, а Эит почти все дни проводил в гостиной за книгами.