То есть какая-то дура, по имени Таня, упустила мяч, и вместо того, чтобы быстрее прыгать за ним в воду или бежать за палкой и ловить, эта Таня стоит и ревёт. Ребеккe не было жаль Таню, ей было жаль мяч.

В детстве у Ребекки было много странных стихотворений.

Например:

Если взять все эти лужи

и соединить в одну,

то получится, что лужа

моря чёрного не хуже.

Такая бонусная акция от Советского Союза: собери лужи – получи море.

Ещё пугала песня: – мой адрес не дом и не улица, мой адрес Cоветский Cоюз. – То есть, у человека не то чтобы дома, у него даже улицы нет. Он растворился, потерялся, исчез в огромном пространстве CCCP.

Как вы уже догадались, дорогой читатель, детство Ребекки прошло в Советском Союзе, почти что на зоне. Нет, сама она там не была, она была родом из Копейска, а Копейск это город, состоящий из шахт «челяб-копи» и исправительно-трудовых колоний всякого режима. У человека, такого городка, вступающего во взрослую жизнь, было два выбора: либо в шахту, либо на зону.

Сейчас модно писать о том как было хорошо в Советском Союзе, пломбир по 15 копеек, бесплатная медицина, гарантированная работа. Семья Ребекки жила при зоне ЯВ48/жулики, на зоне делали шарикоподшипники, затем их везли за 40 километров, в Челябинск, регистрировали и привозили обратно, для пользования. Очень мудрая логистика и организация дела.

Мама Ребекки работала в гор суде, там часто меняли двери, каждый день. Утром, до обеда, одна бригада снимала двери, после обеда другая бригада устанавливала их обратно, и никакой безработицы, гарантировано конституциeй СССР.

Мама Ребекки была юристом старой закалки. А у юристов старой закалки в ходу была поговорка: если бухгалтер просидел на одном месте 5 лет, то его смело можно сажать на 10. Это всё что вам нужно знать о бухгалтерии и финансово-экономической системе Советского Союза.

Мама Ребекки работала судьёй и однажды один из её подсудимых, на суде, сказал: ну надо же, всю жизнь воровал, и ничего, а тут попался на какой-то мелочи – состав холодильников украл. Всего лишь железнодорожный состав холодильников. Не воруй мелко, воруй много, никто не посадит. Эх, какую страну профукали!

Мама часто хранила свои судебно-процессудеальные дела дома. В отсутствие взрослых, Ребеккa любила совать свой любопытный нос во все эти дела. Как много нового она узнала! Кейсы про изнасилования, в смачных подробностях, пачки дел об убийствах детей своими же матерями, потому как их сожителям не нужны были женщины «с багажом». Вот мать заботливо посадила в лодочку своих сыновей, трёх и пяти лет, и отправила в свободное путешествие по озеру. Старшенький утонул, младшенький остался жив. Другая мамаша утопила своих сыновей в проруби, как котят. Третья разрубила ребёнка на куски и скормила собакам. И всё это в Советском Союзе, в состоянии глубочайшего братства, равенства и социалистической идиллии. Ребеккa сама была ребёнком, десяти-двенадцати лет, и надолго возненавидела взрослых, понимая, что детям нужна защита от них.

Были и более масштабные дела, касающиеся техники безопасности на заводах и в шахтах. Шло глобальное хищение государственных средств, предназначенных для обновления оборудования и соблюдения гостов. Госты не соблюдались, оборудование не обновлялось, зато с лихой регулярностью и стабильностью вырастали новые замки для заводской элиты, директоров шахт и их приближённых. Шахты обваливались, на заводах падали кран-балки, убивая десятки и сотни людей, но это было банально, тривиально, скучно и неинтересно, поскольку эти люди не были номенклатурой, элитой или чьими-то родственниками. Они были рабочими и шахтёрами, простыми работягами и это было их главной виной. Решит читала все эти бесконечные, долгие, многообразные дела и вся страна ей казалась одной падающей кран-балкой.