Потоки, которые соединяют растительных дракона и альву, набирают силу и скорость. Всё быстрее энергия перемещается из животворки в солнцецвет.

– У нас принято считать, что драконы осушают альву, оставляют её бездушной куклой, – с грустью говорит Ривейла, глядя на то, как постепенно чахнет животворка, а её зелёные листья становятся серыми. – И, к сожалению, это правда.

От того, что сейчас происходит на преподавательском столе, у меня по спине ползут мурашки ужаса, а внутри всё холодеет. Это вот это ждёт меня, если наша привязка с Рейвом установится?

По аудитории пролетает ропот, а мои сокурсники невольно отсаживаются от студентов Илларии.

– Но есть и другая сторона, – продолжает Ривейла, пассом возрождая альву. – Дракон, увлёкшийся такой подпиткой, попадает в зависимость от своей альвы. Бывали случаи, когда альва училась дозировать отдачу энергии, перекрывая её поток и тем самым сводя дракона с ума. Не в силах разорвать привязку, тот был вынужден делать всё, что требовала альва.

При этих словах уже солнцецветный мужчина блёкнет и падает на колени перед женщиной из животворки. Теперь уже илларийцы отсаживаются от нас подальше – и вот аудитория строго поделена на две половины: на альв и драконов. Единственные, кто остаются на своих местах, – эта я с девочками и принц с Армом на нижних рядах.

Ривейла обводит учебный класс грустным взглядом, горько хмыкает и одним движением руки превращает свои модели в обычные растения.

– Именно эта особенность и привела к отчуждению наших народов. Да вы и сами это видите.

Она разводит руками, показывая, что мы сами становимся ярким примером расовых предубеждений.

– Но зачем вы нам это рассказываете? – в ужасе спрашивает одна из дракониц. – Как мы теперь будем общаться с ними? – Она мотает головой в нашу сторону. – Не боясь при этом схлопотать привязку и попасть в зависимость.

– Можно подумать, нам легче, – огрызается Лери, складывая руки на груди.

И тут же получает тычок от Миррали.

– Да чего ты? Я же правду говорю! Мы-то не можем закрыться, а эти ребята всегда на предохранителе!

– Ага, а нам теперь в вашем присутствии даже чихнуть страшно, – язвит Миллат. – Вдруг привязку схлопочем!

– Да мы и в мыслях этого не держим! – с гневом возражает Мирра. – Наша задача – плодотворный, безопасный для всех союз двух народов!

– Так я и поверил.

Андреас, явно довольный происходящим, подначивает остальных. В аудитории поднимается гвалт, который прерывается мощным окриком Арма:

– Молчать!

Принц вскакивает на стол и оборачивается к аудитории:

– Вы ведёте себя как стадо баранов! Ведомых этим, – Арм указывает на Андреаса, – амбициозным кретином. Разве вы не понимаете, что без этой информации нам было бы хуже? Мы всё это время жили в убеждении, что все альвы – эгоистичные охотники за драконами, желающие получить нас в своё услужение! А теперь что? Не так всё однозначно, ребята. Вместо обвинений в сторону альв, стоит сказать спасибо тьютору, что донесла нам правду! Да, местами для нас неприятную, но правду!

В глазах Арма столько огня, что даже я проникаюсь его речью. И судя по тишине в аудитории, она доходит и до сердец илларийцев.

Сбоку раздаётся шуршание одежды. Миррали, быстро поднявшись, спускается по ряду и, подав руку Арму, поднимается к нему. Я бросаю короткий взгляд на Ривейлу, ожидая, что она как-то отреагирует на происходящее. Но тьютор лишь с интересом ожидает развития событий.

– Армониан прав. – Голос Мирры тих, но в нём я чувствую силу, которую раньше ощущала в присутствии её отца. – В прошлом наши предки совершили ужасные ошибки, и только в наших силах их не повторить. Теперь, зная правду о привязках, мы можем взаимодействовать, не опасаясь навредить друг другу. Ведь так, тьютор?