Одно время мы работали в «Общей газете» вместе с хорошим репортером Вадимом Речкаловым. Это было еще во время первой чеченской войны. Вернувшись в очередной раз из командировки, он рассказал, как познакомился с одним удивительным боевиком – вполне интеллигентского происхождения. Вадим его спросил: «Как же так – ведь ты читал Достоевского, Толстого, Чехова. А теперь людей убиваешь…» На что удивительный боевик ему ответил так: «Настоящий мужчина должен уметь сбрасывать с себя культуру».

Взгляд, конечно, варварский, но отчасти верный – во всяком случае, если спроецировать его из искусства убивать на искусство делать репортажи.

Настоящий репортер должен уметь сбрасывать с себя свою гражданскую позицию. На задание нужно каждый раз идти, как в первый раз, и быть готовым к любому повороту сюжета. Гражданская позиция у репортера должна быть одна – профессионализм. Любая другая гражданская позиция в его положении аморальна, как бы красиво она ни выглядела на рынке гражданских позиций.

Чтобы правильно работать со словом, надо уметь молчать.

Не в смысле чего-то утаивать, недоговаривать или бояться, а просто – уметь правильно молчать. Как правильно дышать.

Вот попробуйте во время какой-нибудь бурной дискуссии или на дружеской шумной вечеринке просто взять и пять минут ничего не говорить. А лучше десять. Вы обязательно почувствуете, что я имею в виду.

Молчание – гораздо более эффективный метод познания, нежели говорение.

Если вы научитесь правильно молчать, вы сами поймете, когда репортеру нужно молчать, как и сколько.

Не бойтесь подставляться.

Уязвимость автора добавляет тексту убедительности и сбивает читателя с накатанного пути восприятия. Он вдруг ощущает вкус сложности и неясности. И этого вкуса тоже не надо бояться. Хороший репортаж должен быть полифоничен, как романы Достоевского. Главное, чтобы при всей своей парадоксальности текст имел внутреннюю логику и хребет. Тогда эта неясность станет высшим проявлением ясности и читатель не сможет оторваться, а главное – ему нечего будет возразить по поводу прочитанного.

Можно, конечно, делать репортажи «в одни ворота», я сам не раз так делал, но это развращает, это работа в легком весе. Во рту накапливается тошнотворный вкус сладкого и хочется мяса. Сложность – это мясо.

Если говорить о технике, то самое главное, что должен уметь репортер, – это чувствовать деталь. Эта способность – слух репортера. Если у человека нет этого таланта, если медведь на ухо наступил – лучше выбрать другую профессию.

Иногда можно побывать на месте и даже не понять, что происходит. И даже не разобраться, кто прав, кто виноват. Но при этом вы успели увидеть и расшифровать событие на уровне подробностей и деталей. У вас появилось чувство уверенности, что этого добра достаточно. Когда вы начинаете писать, из деталей, как из пазлов, складывается не только текст, но и суть события. И сложиться она может, как и любой пазл, единственно правильным образом. Потому что деталь – это мысль репортажа и его рифма.

Стихотворение осмысляется помимо смысла. С репортажем бывает то же самое. У него вообще с поэтическим текстом больше общего, нежели с прозаическим. У них есть главное сходство – теснота. А в ней на первый план выступают ритм и дыхание.

Главное свойство детали – мотивированность. Немотивированная деталь – это мертвая деталь. Но не надо путать «мотивированность» со «смысловой нагрузкой». Слишком осмысленная деталь – это тоже мертвая деталь. Мотивированной может быть и совершенно бессмысленная на первый взгляд деталь. Как это объяснить, я не знаю. Это надо чувствовать.