В поездку она ехала с единственной установкой – отдохнуть, эмоционально обнулиться, поэтому все мероприятия первой половины дня пропускала через себя, как свозь сито. Тянуть на себя одеяло и активничать в ее жизненные планы не входило. Того, что затеяла в школе Агафья Тихоновна, хватило бы не на один день обмена опытом с региональными коллегами. Они были только на подступах к тому, что Агафья внедрила давно, выйдя на тропу войны с повседневными парадоксами реальности. Первая неделя прошла в безмятежном спокойствии, вежливом, но довольно отстраненном общении с коллегами, пробежками по морозному свозняковому бульвару, последующим испитием горячего чая и глинтвейна с местными винами – дегустационный зал был рядом с пансионатом.

Послеобеденный сон позволял до глубокой ночи погрузиться в чтение очередного головокружительного любовного романа либо напряженно от страницы к странице отслеживать ходы расследования идущих по пятам преступников современных Пуаро и мисс Марпл.

Пансионат был полупустым. А точнее был скорее пуст, чем заселен. В отсеке с любасиным номером, казалось, она проживает одна – только редкое хлопание открывамых и закрываемых дверей обнаруживало присутствие иных постояльцев. Прекрасное чувство – ты наслаждаешься уединением, но где-то поблизости есть не докучающие соседи! А ей нужно было именно такое ощущение реальности – оно врачевало и восстанавливало. И вдруг поутру она проснулась от весьма характерных звуков, долетавших (ну, и звукоизоляция!) из номера где-то рядом. Накануне допоздна дочитывала бурный любовный роман с сексуальными сценами на грани откровенного физиологизма, достаточно изобретательного и эротичного, чтобы вызвать и в ней самой какое-то подзабытое томление в части тела, откуда поднимается Кундалини. Спросонья предположила, что это – звуковой ряд снившегося ей сладкого эротического сна. Звуки были реальны и не допускали двойственности: за стеной брутально занимались сексом. В иных ситуациях вы никогда не услышите этих неповторимых соло женского сладострастия. Ей стало реально неудобно, будто она подглядывает за кем-то в замочную скважину. Быстро поднялась, отправилась в ванную – разбудили ее вовремя – завтрак через пятнадцать минут, а на занятия опаздывать просто неприлично.

За завтраком выяснилось: постояльцев в пансионате поприбавилось – накануне заехала многочисленная группа на семинар по не вполне традиционному чему- то. Прослушав за омлетом комментарии коллег, поняла, что некий региональный центр занимается оздоровлением и социальной реабилитацией соотечественников, изрядно ошарашенных социальными катаклизмами последних десятилетий. Использует современные психологические технологии с крутым замесом восточной и народной медицины. Здесь они проводят трехдневный семинар своих региональных представителей. Мужчин в прибывшей команде было несравненно больше. Любася подивилась, как моментально изменилась атмосфера в уже привычном за неделю зале: и ее «педагогини» как-то приосанились, и общий тембр щебета при совместном массовом поедания пищи, стал иным. Вот оно – магическое слово «полярность»!

Потом публика разбрелась по разным конференц-залам. День пошел по довольно привычному руслу. Любася была не в себе. Все же нужно раньше отходить ко сну. Ну, дочитала бы сегодня роман. Да, захватил в момент чтения. Но память уже почти ничем не обременял. А тут еще такое пробуждение, как нынче утром! Потерла виски, открыла сумочку. Где-то должен быть цитрамон. Копеечный препарат, который лучше всего помогает при головной боли. Болеть не собиралась, забыла дома и, конечно, ничего не нашла. Спросила у соседки – темпалгин, спаз- малгон, но-шпа… Все есть, кроме того, что нужно. Во время кофе-брейка решила подойти к администратору на ресепшен: в постсоветском пансионате должна быть аптечка, обращаться к медперсоналу совсем не хотелось. Еще и погода подкузьмила: началось резкое потепление. Февральские окна?