– Кира, нам надо поговорить. – сказала рыженькая, Лиза кажется, – Как ты смотришь на то чтобы помочь нам подготовиться по всем предетам? – это был даже не вопрос, а скорее утверждение, что я должна им помочь.

– А мы в свою очередь, поможем тебе. – заговорчески наклонилась ко мне вторая, которую, как я узнала, звали Вера Пронина.

– И в чем же по-вашему мне нужна помощь? – спросила я.

Девчонки скривились, как от лимона:

– Ну, будешь дружить с нами, и люди к тебе потянутся. Мы же видим, ты общаешься только с ним.

– Он, мой друг, а других людей мне не надо, да и не видела я чтоб за вами бегали поклонники. – действительно, они всегда ходили вдвоем, и хоть и были красивыми, видимо характер их, не нравился никому – Так что пока, выгоды для себя не вижу.

– Ну Кира, я Вера кстати, ну всем же нужны не только друзья, но и подруги, ты красивая и мы тоже, представляешь как будет здорово?

– Пока не очень. – честно призналась я.

Все это время Вовка стоял и улыбался, как мешком пришибленый.

– Ну хорошо, – сдалась Лиза – нам очень нужна твоя помощь, иначе мы все завалим, а остальные не хотят нам помочь.

– Мы очень просим. – сделала, как она думала, жалостливые глаза Вера.

– Ладно уж, раз никто не хочет, выручу вас. – я уже давно бы согласилась помочь, просто хотела чтоб хорошо попросили.

И я стала заниматься вместе с ними. Они оказались совсем не глупыми, просто одна ничего не успевала из-за постоянных гулянок, а вторая из-за того что подрабатывала, то там, то здесь, врочем, нигде надолго не задерживаясь. Мы с ними даже подружились, и от Воланда они тоже перстали нос воротить. Так и проучились мы, дружной четверкой все пять лет. Я вынырнула из своих воспоминаний от того что Вовка все еще продолжал ждать ответа и смотрел на меня в упор.

И этот очередной его вызов, я опять не смогла проигнорировать, он всегда брал меня на слабо, как-то легко и непренужденно вкидывая слова типа: «трусишь, просто не сможешь и, да ладно, забей».

– Сейчас оденусь! – сказала я, и стала рыться в комоде, дабы достать что-нибудь теплое, так как только недавно наоборот убирала все теплые вещи и доставала летние.

Достала теплый, вязаный, сбодный серый свитер, натянула его, надела джинсы и пошла в прихожую, одевать сапоги и куртку. Выходить из комнаты было боязно, а ну как и там все изменилось, но нет, все было как всегда. Я достала из шкафа, который здесь обретался, сапоги и куртку и заглянула в комнату:

– Ты идешь?

– С ума сошла, я ж в шортах и футболке, там же снег! – ну так я и знала, просто опять меня развел. Нет, не отвертится. Где-то были у меня его штаны, он как то принес их постирать, чтоб не мучаться в общаге, да так и оставил, а пуховик, он и есть пуховик, ну подумаешь нежно-голубой, не розовый же.

После получаса припираний, Вовка наконец сдался, напялил на себя «бабский» пухових, и мы направились к двери. Честно сказать, мне было страшно. Дверь мы открывали с опасением, приоткрыли щелку и… и наши глаза поползли на лоб. Поэтому дверь мы быстренько закрыли обратно.

– Я не понял, ты же на пятом этаже живешь. – вытаращился на меня Вовка. Мы подошли к окну. Я действительно жила на пятом этаже девятиэтажного дома. И вид из окна полностью этому соответствовал, но вот вид из двери нет. Из двери было видно широкую лестницу, ведущую на улицу, больше похожую на крыльцо. Никакого лифта, или привычного подъезда там не было. И если из окна, которое выходило на противоположную сторону, был виден лес, то со стороны двери была видна, хоть и заснеженная, но улица.

– Странно – задумчиво проговорила я – Но выйти все равно надо.