– Но все-таки, помогают ли наркотики проникнуть в иную реальность или это миф? – настаивал Матилал.

– Как сведущий человек ответственно скажу вам: не помогают ни в коей мере. Когда человек принимает наркотики, его сознание попросту раздваивается. В состоянии наркотического опьянения одна часть сознания видит калейдоскоп образов, создаваемых другой, и больше ничего.

– Но эти образы могут быть очень причудливыми, как бы несущими новую информацию, – отметил я.

– По-настоящему нового в ней нет ничего, кроме актуализации скрытых страхов, разнузданной сексуальности, питающейся теми фантазиями, которые в трезвом состоянии человек не пускает в свое сознание. На людей регулярно обрушивается с телеэкрана шквал зрительных образов. Свой вклад вносят и видеопродукция, и Интернет, и компьютерные игры.

В человеческой памяти это визуальное информационное цунами производит чудовищное действие, переполняя ее всяким мусором – образами дурацких монстров, порнокартинками, сценами насилия, нелепыми фантасмагориями о звездных войнах, патрулях времени, терминаторах. Вся эта ахинея и всплывает в наркотическом бреду. Но не как конкретное воспоминание, а в невиданных сочетаниях и с иллюзией участия.

– Согласен с вами, в случае обычного, рядового наркомана все так и обстоит, – сказал Матилал. – Но существуют ведь и талантливые, умные книги, представляющие наркотический опыт их авторов как что-то несомненно ценное, достойное подражания, как своеобразный духовный путь.

– Я не назвал бы эти книги умными, – парировал Бхаттхачан. —.Скорее, они наглые и бесстыдные, ибо косвенно, а нередко и прямо пропагандируют наркотики и психотропные яды, содержащиеся в несъедобных грибах, южноамериканских кактусах, листьях, плодах и кореньях иных повсеместно распространенных растений. Множество подлых пропагандистов восхваляют ЛСД и синтетические наркотики, например экстази, как путь самореализации, недоступной трезвым здоровым людям. А о том, что путь этот ведет к неминуемой деградации, телесным и психическим болезням, а затем к мучительной смерти, лживые писатели и мнимые интеллектуалы сказать забывают или специально умалчивают.

– Но ведь наркотики не одинаково вредны, – провокационно заметил Матилал, желая выяснить позицию Бхаттхачана по этой острой проблеме. – Их теперь принято делить на тяжелые и легкие.

– Знаю, знаю, – саркастически усмехнулся настоятель. – Даже кокаин некоторые защитники наркотиков относят к легким. Но он «легкий» лишь потому, что на него легко «подсесть», как выражаются наркоманы. Иногда хватает одного-двух приемов, чтобы юноша или девушка попали в сильнейшую кокаиновую зависимость. Без дозы жизнь становится для них мучительно пресной, ибо кокаиновый угар раскрепощает сексуальность и создает иллюзию творческого восприятия действительности. А марихуана, гашиш «легкие» потому, что легко приводят к аффективному психозу и разрушению интеллектуальных способностей. Нет на самом деле ни легких, ни тяжелых наркотиков. Все они абсолютное зло, ибо в буквальном смысле истребляют человека, особенно совсем юного. Беда в том, что наркоман начинает это понимать слишком поздно, когда у него самого развиваются ужасные симптомы необратимой наркотической зависимости, например недержание мочи и кала, утрата полового влечения и импотенция, происходит заражение вирусным гепатитом. Он пытается искать спасения, когда видит, как умирают сверстники, пристрастившиеся к наркотикам одновременно с ним.

В нашем монастыре, – продолжал Бхаттхачан, – могут получить исцеление даже те, кто зашел на этом страшном пути слишком далеко. Но шанс дается только однократно, ибо никакой компромисс со злом недопустим.