Александра закивала головой и пошла через калитку во двор соседа, а Макар привычным жестом пригладил усы, сел на завалинку и закурил трубку.

Дом священника был просторным и располагался там же, прямо за церковью, то есть именно за тем местом, где теперь стоял Свято-Сергиевский монастырь, прямо у нового памятника Петру и Февронии, в здании, где теперь воскресная школа. Тогдашняя Васильевская церковь была небольшой, окружена оградой. Той самой, что, как рассказывала Сашке монахиня, люди помогли на яичных желтках поставить. И через двести лет ее пришлось рушить с помощью взрыва, иначе не поддавалась.

Мать отца Анатолия оказалась мягкой и приветливой женщиной. Она поселила гостью в самой светлой комнате на два окна. С пригорка, где стоял дом священника, открывался чудесный вид.

– Не печалься, дочка, – сказала матушка, когда Сашка вышла к ужину, – Бог все решит. У него свои помыслы, людям неведомые, и понять мы их не можем. Если послал испытание, значит, оно тебе по силам. Но Господь милостив, не оставит, ты только молись, дочка, и память вернется.

– Благодарю вас, матушка, на добром слове. Просто страшно мне. Все чужое вокруг, люди чужие, да и я будто сама не своя.

Сашка пыталась говорить так, чтобы окружающие ничего не заподозрили и поняли ее странное состояние.

– Это ничего. Все образуется. Садись, дочка, поешь лучше!

Девушка сильнее закуталась в шаль и села на деревянную лавку.

Дни потекли один за другим. Сашка пыталась помочь по хозяйству своим благодетелям, но толку от нее было мало. Она старалась не думать о том, вернется ли домой, в свое время. О том, что может умереть от банального гриппа, поскольку ее организм уже не может справиться без антибиотиков. Впервые девушка порадовалась тому, что в ее сумочке вечный бардак, в котором нашлись маникюрный набор, разных таблеток на пару месяцев, сосудосуживающие капли, мазь с антибиотиком и даже марганцовка. А на закуску полный заряд телефона и портативного блока для зарядки. Только чем ей может помочь мобильный телефон в ХІХ веке? Впервые ценности в жизни изменились до неузнаваемости и утратили свой смысл.

Жизнь в деревне, еще и того времени, кардинально отличалась от ее современного быта. Работали крестьяне с утра до вечера, кроме церковных праздников. Вот уж где точно один день год кормит. Каждый день Сашки начинался с потайного ритуала: накраситься тональным кремом на водной основе и слегка припудриться, подрисовать карандашом брови, слегка тронуть ресницы брасматиком. Александра не могла похвастаться хорошим цветом лица, как деревенские девушки. Приходилось маскироваться, так как она сильно стеснялась выглядеть нездоровой. Но все это скоро закончится, и рыжие круги вокруг глаз из-за пристрастия к кофе закрасить не получится. Сашке не хотелось про это думать, иначе можно было сойти с ума. Потому она решила для себя жить одним днем.

Герасим Осипович все переживал, что отказал Сашке в гостеприимстве, и она его всячески успокаивала, когда забегал ненадолго в гости. У него ртов в хате – мал мала меньше, только Сашки там не хватало. С прапрабабушкой, Катериной Федоровной, познакомиться не довелось. Скончалась она от сильного жара в прошлом году в возрасте сорока лет. Сашка знала, что за ней через полтора года ограбят и убьют Герасима перед самой свадьбой дочки Харитины, и той придется самой растить малых братьев – Петра и Семена. Сашка смотрела, как бегает, резвится ребятня во главе с прадедом Семеном, и глубоко в душе очень переживала, но мало понимала, что происходит с ней и чем она может помочь в такой странной, необычной ситуации. Как сказать и предупредить? И какие буду последствия ее вмешательства в прошлое?