– Нет! Ты представляешь! Он еще доигрывал! А если бы загнулся в театре?» – Ника собирала ему вещи в больницу. – Умер бы прямо на сцене, а? Это разве лучше, чем отменить спектакль? – Не забудь зубную щетку и элексир положить. Ужасно жаль! Я насмотрелась на сердечников в госпитале, страшное зрелище.-

– А тебе, Аня, нужно перейти сюда жить. Я в театре вру напропалую, что ты уехала. Сиди дома и не высовывайся. Не вовремя Фима свалился! У меня работы перед гастролями невпроворот, когда за продуктами бегать?

– Это ты его довела. Какого принца ждешь? Ведь рядом чудесный человек – внимательный, тонкий на нюансах человек! Мои все поклонники пролетали на нюансах. А у принцев одно только достоинство и есть, – лошадь под ними.

– Вот в мужьях-то его точно доконаю! Фима для меня такой друг, что сама себе завидую. Узнал, что одна с ребенком осталась, немедленно вызвал к себе под крыло. Не заморачивайся на мой счет, я тоже только в друзьях хороша. Я тут покумекала и договорилась с Васей электриком об одной штуке, хочу тебя от ненужных страхов избавить. Он проведет такую проводку от твоей двери, что, когда кто-то попытается открыть, здесь лампочка загорится. Прям сейчас и придет.

– Ты в комнате посиди, не выглядывай. Типа, я сторожу твою квартиру от ворья.

– Хорошо надумала. Вовремя. Я все-таки думаю, как только адвокат Забелиных будет поставлен в известность о новом деле со мною – заявятся.

– Похоже, уже знают. Сам-то сегодня приходил к Мишане. Миша на голубом глазу ответствовал, что ты в московском госпитале лежишь.

– Что ж ты молчала? – Анна разволновалась.-Надо же что-то предпринять для безопасности!

– Здрасте! А сигнализацию поставить кот надумал? И чего тебя волновать? Еще ничего не известно. Я думаю, решили тебе компенсацию выдать. Только где они раньше были, когда все случилось? Ладно – сынок гад, но они-то понимали, каково тебе приходится! Или у них совесть просыпается, когда самих за сраку возьмут?

– Достоевский, изучая проблему преступления, сказал, что все, кто попал в орбиту преступления, все несут на себе печать жертвы. Я недавно встретила Забелину- еще одна жертва своего сына. Горе тоже гнет к земле. Из цветущей, деятельной женщины, она превратилась в блеклое, сильно постаревшее существо, прячущее глаза. Бредет вдоль аллеи с сумками, и не в одну ей норку не спрятаться.

– Не говори мне о ней, только у такой самодовольной сучке мог вырасти такой урод. Ты сама возмущалась, как сыночку выдавалось на день 50 рублей, в то время у неё аспиранты с семьями жили на 100 р в месяц. Ты, актриса с образованием, получаешь 120! Да, у них есть деньги, но не для чванства же ребеночка! Да и мужа себе заполучила со званием, чтоб честолюбие свое тешить, карьеру сделать. Есть бог на свете!.

– Пойду-ка я к Лизе, а то поругаемся, да и Васяня скоро придет.

Васяня провозился минут пятнадцать, Анна слушала их разговор в прихожей, затем пережила чаепитие на кухне, и наконец, Ника возвестила-Выходи, все готово. Сейчас опробуем».

Анна потерла онемевшую спину.

– Система такая – вставляешь ключ, или отмычку, ну, в общем железяку, цепь замыкается и горит лампочка в Фимкиной квартире. Если полезут голой рукой, то еще и током шибанет. Хитрее нам и не нужно. Цель этого сооружения – понять, предпринимают ли что- либо против тебя! Ну, как? Нравится?

Она покрутила ключ в скважине, и замигала яркая лампочка над зеркалом.

– Надо Фиме сказать, чтоб не беспокоился.

Полная, белесая луна просвечивалась пятном через штору, Анне плохо спалось и от луны, и от онемения тела. Она не услышала, она почуяла как бесшумно отворялась дверь подъезда и три темные фигуры поднимались на этаж. Она затаила дыхание, этажом выше глухо зарычала собака